– Если жарко – зачем тогда парики?
– Мода такая, – объяснила Менетебе. – И очень удобно: сегодня ты в одном, а завтра – в другом. Мне мама обещала свой старый парик отдать. Такой, знаешь, с начесом, а сбоку хвостик пушистый. Здесь собрано и перевито. А на лбу у-узенькая полосочка. И так прядками спускается. У твоей мамы такой есть?
– Вот еще! – фыркнула Катя. – Она и без парика красивая.
– Ну, низкорожденные и не носят парики, – снисходительно заметила Менетебе. – Это только знатным женщинам положено. Наверное, твоя мама и про косметику не слышала…
– Моя мама?! Про косметику?! Не слышала?! – Геракл от души расхохоталась. – Да знаешь, где она работает? В салоне красоты. У нее все экспериментальное – и крем, и молочко косметическое, и гель… Только пудру и румяна она больше любит французские, а помаду и тени – итальянские.
Менетебе обиженно засопела.
– Не будем играть в гости. Не хочу.
– Конечно, не будем, – не стала спорить Катя. – У нас, например, в гости все наряжаются. А без трусов никто в гости не ходит.
– Даже дети? – изумилась лысая.
– Естественно! – Геракл почувствовала себя на коне. – Мальчики в брюках и в рубашечках. А девочки хотят в платьицах, хотят – в юбочках, джинсах, шортах, леггинсах, лосинах… В чем угодно.
Фараонова дочь жалобно заморгала.
– Когда я вырасту, мне тоже разрешат повязку носить. А к замужеству платье сошьют. Даже два.
Геракл скрестила руки на груди. Она стояла, как Наполеон во время взятия Каира. Жаль, Катя никогда не знала истории и ничего не слышала о Египетской кампании.
Менетебе затравленно посмотрела на свою Лучшую Подружку и деланно зевнула:
– Что-то мы засиделись. Спать хочется.
Катя обрадовалась:
– Так я могу идти?
– Хитренькая какая! Будешь спать у меня. Чтобы не сбежала. Я у дверей стражников поставила, за тобой следить. А завтра мы еще во что-нибудь поиграем. В фараонбол, например…
– А это как? – оживилась Геракл.
– Утром объясню, – ехидно пообещала лысая.
С непривычки Катя долго не могла уснуть на неудобной египетской постели. Кровать была ужасно твердой, без одеяла и даже без простыни. А вместо подушки Гераклу подсунули какую-то детскую скамеечку. Ломило затылок. Кроме того, одолевали тревожные мысли – о доме, о маме, о Спинозе… Надо во что бы то ни стало сбежать из дворца, твердо решила девочка. Она долго ворочалась, обдумывая план побега, но так ничего и не придумала.
Но не успела Катя задремать, как что-то мягкое коснулось ее руки. Геракл вскочила так резко, что деревянная скамеечка упала на пол, и Менетебе что-то недовольно пробормотала во сне.
Темный силуэт склонился над пленницей. Совсем рядом Катя увидела женское лицо.
– Т-с-с! – незнакомка приложила палец к губам. – Иди за мной.
Она скользнул между колоннами, и девочка бесшумно последовала за ней.
Менетебе перевернулась на другой бок.
Глава 5. Тьфу, тьфу, тьфу!
В лицо ударил свежий ночной воздух. Женщина взяла Катю за руку и повела в темноту. Геракл ступала наугад. Она ничего не видела, лишь время от времени чувствовала, как ее задевают ветки. Шли довольно долго. Женщина за все это время не проронила ни слова. Наконец она обернулась, и во мраке ярко блеснули большие зеленые глаза.
– Не бойся, – мягко сказала незнакомка. – Я твой друг.
– А я и не боюсь, – храбро заявила Геракл. – Вы ж не стражник какой-нибудь… А куда мы идем?
– Сейчас узнаешь, – загадочно пообещала женщина. – Доверься.
Дорога казалась бесконечной. Катя ощущала под ногами то рыхлый песок, то брусчатку мостовой, то мягкую траву. Звезды над головой светили ярко и равнодушно. Откуда-то издалека донеслось рычание дикого зверя. Катя вздрогнула и крепче вцепилась в тонкую руку.
– Это здесь!
Геракл больно ударилась обо что-то головой.
– Нагнись, – запоздало предупредила незнакомка. – Осторожнее, лестница.
Ступеньки кончились. Запахло сыростью. Катя по-прежнему ничего не видела. Женщина водила ее по какому-то лабиринту. Геракл уже устала считать повороты. И вдруг впереди забрезжил неясный свет. А через мгновение они оказались в большом зале, тускло освещенном факелами.
– Мир вам, сестры! – вполголоса произнесла незнакомка.
И невидимый хор откликнулся:
– Привет тебе, богиня Бастет, владычица ночи, покровительница любви и веселья!
– Мяу! – внятно ответила женщина.
И при внезапно вспыхнувшем свете Геракл заметила, что голова у тетечки не человеческая, а наоборот, кошачья. Катя инстинктивно выдернула руку и взвизгнула.