Полой хитона он осторожно протер стекла очков. Интересно, сколько их там? Эх, была бы здесь Геракл…
В этот момент дверь кабачка распахнулась, и на пороге выросла хозяйка с фонарем в руке. Огонь осветил катающийся по земле клубок сплетенных тел.
– Прекратите! – взвизгнула женщина. – Только трупа мне здесь не хватает!
Но ее никто не слышал. Она беспомощно огляделась и заметила одинокую фигурку с поблескивающими на носу стеклами.
– Эй, Спиноза! – крикнула хозяйка. – Что стоишь? Немедленно их разними! Ты же мужчина, черт побери!
Витя набрал в грудь побольше воздуха и бросился в драку.
– Что за безобразие! – возмущался он, отбиваясь от ударов и прижимая к груди очки. – Это не метод решения конфликтов! Я полицию вызову! Ой!
– Спинозу бьют! – хозяйка сунула в рот четыре пальца и пронзительно свистнула. – На помощь!
В переулке раздался топот бегущих ног. Клубок рассыпался на отдельные тела. Витя нацепил очки.
– Гля, псих! – радостно сказал кто-то из лежащих. – Вот пускай он и разберется!
– Можете идти, – хозяйка небрежно махнула фонарем в сторону встревоженных соседей. – Без вас обойдемся.
Спиноза поправил дужку на переносице.
– Итак, я вас слушаю, – по-гречески сказал он. – Что, собственно, произошло?
Темноглазый атлет с волосатой грудью вразвалочку подошел к Вите.
– А пусть не вмешивается не в свое дело, – сплюнул он сквозь зубы. – Сходим на берег, смотрим – баба идет в покрывале. Ну, сам понимаешь… Мы, конечно, к ней, мол, разрешите познакомиться… И я ее так нежно за руку дернул. Баба ка-ак закричит! И откуда ни возьмись – этот, – здоровяк ткнул пальцем в худенького юношу, который, постанывая, пытался подняться с земли. – И хлобысь мне промеж глаз! Ну, мои ребята немного его и проучили…
Спиноза укоризненно покачал головой.
– Ну, господа… Вы не правы, – он протянул юноше руку и помог ему встать. – Всемером на одного… Тем более, он защищал честь дамы…
– Да, – подхватила хозяйка, бросая взгляд на атлета. – Не стоит знакомиться на улицах. Теперь такие женщины, у них такие нравы… – она поправила платье на груди. – Что же мы стоим в темноте? Заходите, найдется, что выпить и чем закусить…
Здоровяк хмуро посмотрел на нее.
– В другой раз, – отрезал он. – Когда здесь не будет всяких миротворцев. Пошли, ребята.
Удаляясь, моряк пробормотал под нос:
– Честь дамы, честь дамы… – и добавил несколько греческих ругательств.
– Хм, – хозяйка не скрывала досады. – Из-за тебя, Спиноза, упустила таких выгодных клиентов.
Витя растерялся:
– Но ты же сама позвала на помощь, Пафнутия.
– Когда? – искренне удивилась женщина. – Не помню…
– Ладно, ладно, – миролюбиво сказал юноша. – Я возмещу тебе ущерб.
– Ты? – Пафнутия окинула его презрительным взглядом. Кроме набедренной повязки, дешевых браслетов на руках и огромного фингала под глазом, у парня ничего не было. – Да у тебя ломаной драхмы за душой не найдется.
Незнакомец усмехнулся и протянул ей тяжелый золотой браслет.
– Ты что? – вмешался Спиноза. – У нее претензии ко мне, я сам заплачу. – И он с готовностью полез за кошельком.
Хозяйка проворно схватила браслет.
– Прошу к столу, – заворковала она. – Я тут кефали нажарила… А какое у меня сегодня вино!
Парень со Спинозой переглянулись и вошли в дверь.
Так Витя обрел в Египте друга. Его звали Гор, сын Осириса. В Александрию он попал случайно. В погоне за Сетом, которому хотел отомстить за гибель своего отца, заскочил немного вперед и оказался в чужом времени.
– Но ты же бог, – втолковывал Витя другу. – Властитель Египта. Тебе ж расправиться с этими матросами – раз плюнуть.
– Нет, – улыбнулся Гор. – У богов есть сила, когда в нас верят и приносят нам жертвы. А здесь я ничем не отличаюсь от обычных людей. Мне позарез нужно отсюда выбраться. Ведь пока я не отомстил Сету, мой отец мертв.
– Право, не знаю, чем тебе помочь, – развел руками Спиноза. – Понимаешь, я и сам в таком же положении. Перепробовал уйму магических заклинаний и заговоров – ничего не получается…
– Эх, была бы здесь мама, – тяжело вздохнул Гор. – Она бы нашла выход…
– Нелогично, – возразил Спиноза. – Ей ведь тоже не приносят жертвы.
– Она в них не нуждается. Она вечная, существует у всех времен и народов. Греки называют ее Деметрой, римляне – Церерой, а сирийцы и вавилоняне – Астартой, или Иштар… Ей подчиняется не только земля, но и водная стихия, и ветры… Она – символ женственности и супружеской верности. Над этими ценностями не властно ни время, ни пространство…