– …Прекрасная женщина! – патетически воскликнул Спиноза. – Она ступала по волнам, как по земле, и улыбалась мне лучезарной улыбкой. Между рогами на ее голове сиял солнечный диск.
– Между рогами? – изумилась Катя.
– Солнечный диск? – оторвался Гор от своего камня.
Спиноза, довольный тем, что ему удалось овладеть вниманием всей аудитории, с упоением продолжал:
– Она бросила мне…
– Спасательный круг?! – догадалась Геракл.
Спиноза сделал эффектную паузу и закончил:
– …Тончайшее покрывало. Оно окутало меня, и я оказался на берегу.
– Мама! – Гор захлопал крыльями. – Узнаю тебя, о богиня мореплавателей! Ты всегда милосердна к терпящим бедствие!
– Так это была твоя мама?! – восхитилась Катя.
– Теперь я знаю, как нам выбраться отсюда, – заявил Спиноза. – Предлагаю бросить меня в воду. Там я встречу твою мать. И изложу ей суть проблемы.
– Это опасно, Витя, – возразила девочка. – А вдруг эксперимент не удастся? Тогда ты окончательно утонешь. Нет, к матери поплыву я. Как ее имя-отчество, Гор?
– Ее зовут Исида…
– Исида! Это из фильма! – обрадовалась Катя. – Ой, сколько я серий пропустила… Так что там дальше?
– А дальше – ничего, – отрезал Сокол. – Ни ты не утонешь, ни он не поплывет. Я полечу.
– Предлагаю сейчас не дискутировать, – сухо сказал Спиноза. – Мы должны все вместе выйти на набережную и первым делом осмотреться – вдруг богиня неподалеку? В конце концов, я могу вызвать Исиду заклинаниями…
– Только не это! – взмолился Гор.
Спиноза тщательно скатал свои конспекты и уложил их в дорожную суму. Потом он навел порядок на рабочем столе. Подошел к стеллажам и благоговейно погладил корешки кодексов и рулоны папирусов.
– Прощайте, друзья, – мальчик протер стекла очков. – Мы больше не увидимся…
Он задул светильники и запер книгохранилище. Катя и Гор ждали его на улице. Они зашагали к порту, туда, где, по Витиным расчетам, должна быть богиня.
– Ты чего так погрустнел, Спиноза? Скоро дома будем, – подбадривала мальчика Геракл.
– Знаешь, Катя, когда мы вернемся домой, мне ведь никто не поверит, что я работал в Александрийской библиотеке…
– Это еще почему? Во-первых, я подтвердю, во-вторых, – она махнула рукой назад, – в отделе кадров у них запись останется. Архивы знаешь как долго хранятся?
– Архивы сгорят. Библиотека сгорит. Мусейон сгорит. Маяк разрушится… – мрачно сказал мальчик.
– Неужели правда, Гор? – Кате не верилось, что все так безнадежно.
– Это будет после нашей эры… – тихо подтвердил бог. – Все проходит. И все остается.
Геракл подавленно молчала.
– Нет прошлого и будущего, – объяснил сын Осириса. – Время, как река, и все мы одновременно живем на ее берегах. Ты, я, Спиноза, Моисей… Те, кто был до нас, и те, кто будет после. Мы все едины…
В лицо пахнуло соленым морским ветром. Было слышно, как волны ударяют о берег, как кричат средиземноморские чайки и бьют склянки на кораблях.
Витя шел, опустив голову. Гор снова взялся за свой сердолик. А Катя с интересом оглядывалась по сторонам.
– Цирк! – вдруг крикнула она.
– В каком смысле? – не понял Спиноза. – Что ты имеешь в виду?
– Спиноза, Спиноза! Смотри туда! Там написано по-русски!
– Не может быть! – Витя стряхнул с себя задумчивость. – Культурные контакты возникнут примерно через тысячу-другую лет!
Но Катя этого не слышала. Она уже со всех ног бежала к полотняной палатке, перед которой стояла довольно внушительная очередь. Спиноза и Гор в нерешительности двинулись за ней.
– Витечка! – обернулась Геракл. – Спроси по-ихнему, кто крайний.
Спиноза пристроился в конец очереди и на фарси обратился к стоящему впереди персу:
– Не соблаговолит ли почтеннейший заморский гость ответить недостойному, какие чудеса он ожидает увидеть в этом шатре отдохновения и праздности? А также – не оскорбит ли затылок благороднейшего господина взгляд его недостойного слуги, если он дерзнет испросить позволения ступать по следам почтеннейшего гостя в сей многошумной очереди? – Спиноза замысловато поклонился. – Заранее благодарен.
Перс обернулся, тоже раскланялся и начал, затеребив бороду:
– О гостеприимный александриец, обладающий красноречием, подобным журчанию ручьев в благословенных садах моей отчизны, – он сделал передышку, пожал плечами и добавил: – Я и сам не знаю. Говорят, там что-то необыкновенное. Но что – неизвестно. А очередь за мной никто не занимал.
– Что он тебе сказал? – затеребила Геракл Витин рукав.
– Пошли, Катя. По-моему, там ничего интересного, – раскланиваясь с персом, ответил Спиноза.