– Ха-ха-ха! – раскатисто хохотало Солнце. – Во даешь!
– Хи-хи-хи! – заливалась Марь Иванна. – Как мило!
– Хм, – усмехался в усы Пьер. – Тре бьен!
Солдат и моряк очень понравились друг другу. Они выпили на брудершафт и хором затянули:
– Ой, мороз, мороз, не морозь меня!..
Петуля и Геракл копали на скорость. Их лопаты так и мелькали в воздухе, отбрасывая вместе с песком предметы культа и быта древних египтян, пролежавшие в земле тысячи лет.
– Вот любопытная идеограмма, – Шампольон показал Спинозе знаки, которые заставили исчезнуть из XIX века сначала Каргу, а потом Лельку с Петулей. – Если перевести эти иероглифы на французский, толковать их следует так: «Иди, откуда пришел».
Спиноза поправил очки.
– Вы ошибаетесь, коллега, – мягко возразил он. – Мои изыскания в Александрийской библиотеке склоняют к мысли, что более точный смысл данной идеограммы передается так: «Иди ты, куда подальше». По-египетски же это звучит…
– Ждет меня жена, дожидается… – вывел Пьер и вдруг изменился в лице: – Маша! Опьять?!
Ветерок легко развевал тончайшую чадру, оставшуюся вместо Карги.
– Маш, куда же ты? – изумился Ра. – А песню допеть?
– Уточните, коллега, как это будет звучать по-египетски? – Жан Франсуа сделал пометку в своих бумагах.
– Блин!
На глазах у изумленных рабочих новенькие растаяли в воздухе. Только лопаты упали в песок.
– Мсье! – к Шампольону бежал взволнованный Пьер, за которым, прихрамывая, спешил моряк. – Она пропала! Они исчезли! Маша! Бонья! Девочка с котом!
У Спинозы закатились глаза. Шампольон плеснул на него водой из походной фляги.
– Боже мой, что я наделал! – мгновенно очнулся Витя. – Куда я их заслал? Неужели домой? В таком случае… – стекла его очков вспыхнули в отблесках Ра. – В таком случае, мсье, мы с вами совершили величайшее открытие. Это и есть то самое заклинание, которое способно изгнать мышь!
– Позвольте с вами не согласиться! – твердо возразил Жан Франсуа. – И при моей трактовке ваши друзья исчезали. Однако, по их свидетельству, попадали в иное место и время. Следовательно, сия идеограмма вызывает исчезновение вообще… в пространстве…
– Дай-ка посмотреть, – моряк бесцеремонно отодвинул ученого в сторону и склонился над его бумагами. – Что вы тут себе головы ломаете? Ты, – он посмотрел на Шампольона, – послал их в старое время. А пацан – в новое. Может, и домой…
Спиноза решительно одернул хитон.
– Друзья мои! – торжественно сказал он. – Настала пора поставить эксперимент на себе. Как ни жаль, но я вынужден расстаться с вами. До свиданья, Пьер. Оревуар, Жан Франсуа…
– Постойте, мсье! Мы еще не закончили! – пытался удержать его Шампольон. – Вы обещали показать копию уникального свитка, сгоревшего во время пожара в Александрийской библиотеке…
– Увы, уже поздно… – Спиноза привязал суму к поясу.
– Жаль, – тихо сказал Шампольон.
– Жаль, – подтвердил Спиноза, отвязывая суму и выкладывая перед египтологом все свое богатство. – Возьмите. Это ваше…
– Но, мсье, – растерялся Жан Франсуа, – я только хотел взглянуть…
– Вам мои записи нужнее… – и Спиноза закричал срывающимся голосом: – Берите же, наконец, и посылайте меня куда подальше!
Шампольон благоговейно прижал к груди папирусные копии и медленно начал читать…
– Постой, пацан! – Ра схватил Спинозу в охапку и расцеловал его в обе щеки. – Вот такие мне по душе. Ну, я не прощаюсь. Еще увидимся!
Теряя сознание от избытка чувств, Шампольон тихо озвучивал иероглифы. Сидящий человек, идущие по песку ноги, извилистая линия воды…
Спиноза бесследно испарился.
И взошло Солнце.
Глава 10. Возвращение домой
…Буланова сбегала на пятый этаж, вынула из маминого рукоделия вязальную спицу, согнула ее под прямым углом и вернулась к песочнице.
– Биорамка готова, – объявила она сама себе, основательно усаживаясь на скамеечку. – Буду изучать загадочные явления. А уроки… Что уроки? Все равно Карга пропала.
Спица в ее руке бешено завертелась.
Из окна Чукигековой квартиры раздались звуки «Торжественной увертюры» Бетховена.
– Аномалия, – удивилась Буланова.
В пирамиде что-то зашуршало. Из ее черного чрева появилась женщина в яркой кофточке и полупрозрачных шароварах. Она захлопала подведенными до висков глазами и ошалело уставилась на Таню.
– Буланова? – мелодичным голосом произнесла незнакомка и сделала рукой такое движение, будто собиралась исполнить восточный танец.
– Марь Иванна?! – Таня выронила спицу и упала со скамейки следом за ней.