Арест главного менеджера и помощника - обычное следствие складских проблем в России, независимо от улик, поэтому мы не стали протестовать, предоставив властям все возможности для выяснения причин и целей, если таковые имеются. Кстати, я полагаю, что это уже шестой начальник склада из семи, работающих с начала работы в сентябре 1921 года, чья карьера в АРА закончилась в тюрьме. Это работа в стиле «худу».
Было несколько случаев, когда сотрудники службы помощи вставали на защиту своих сотрудников, обвиненных в воровстве. Один из таких эпизодов, связанный с продажей американской кукурузы саратовскими сотрудниками летом 1922 года, вызвал небольшой скандал в АРА.
Вопрос попал в поле зрения Москвы только после окончания судебного процесса и вынесения вердиктов: главный обвиняемый, сотрудник АРА, был приговорен к смертной казни в течение сорока восьми часов. Окружной надзиратель Джон Грегг телеграфировал Хаскеллу с просьбой попытаться добиться отсрочки исполнения приговора. Суровость приговоров, по его мнению, была направлена на дискредитацию АРА: «Вердикт не соответствует фактам». Телеграмма была доставлена Хаскеллу, когда он сидел на встрече с Ландером, когда до приведения приговора в исполнение оставалось всего двадцать четыре часа. Ландер организовал отсрочку.
Грегг не отрицал, что четыре сотрудника АРА, о которых идет речь, незаконно продали кукурузу АРА — фактически целый вагон ее. Он сам приказал им продать кукурузу, предположительно испорченную, и передать выручку АРА. Оказалось, что большая часть кукурузы была хорошей, но они все равно ее продали и прикарманили большую часть выручки.
По словам Рула, который прибыл в Саратов сразу после суда, главный обвиняемый, человек по фамилии Богославский, был признан «фактически виновным в государственной измене». В частности, ему было предъявлено обвинение в нарушении раздела № Уголовного кодекса, связанного с администраторами, которые используют в своих целях государственное имущество, находящееся у них на хранении. У этого обвинения были определенные основания, поскольку, согласно Рижскому соглашению, правительство должно было возместить АРА золотом за все украденные американские товары. Адвокат Богославского, признавая вину своего клиента, утверждал, что его следует судить не как государственного администратора, а просто как служащего, укравшего деньги своего работодателя.
Грегг попал в затруднительное положение. Он чувствовал, что приговор был слишком суровым, и хотел выступить свидетелем, чтобы добиться для Богославского более мягкого приговора, но знал, что это может скомпрометировать АРА. Он решил написать письмо властям, запросив подробную информацию о деле и поинтересовавшись, будет ли внесен какой-либо залог за обвиняемых. Даже этот, казалось бы, невинный вопрос доставил ему неприятности. В своем письме Грегг написал, что АРА само по себе не выдвигало никаких обвинений против мужчин и что оно не намерено требовать компенсации за украденную кукурузу — что на самом деле кукуруза была продана по заказу АРА. Делая это заявление, он всего лишь пытался быть полезным, и, как Рул написал в Москву, «Это также было юридически корректно, но посторонний человек, прочитав это, подумал бы, что мужчины не совершили никакого правонарушения, и АРА полностью их поддерживает».
Местные чиновники максимально использовали письмо Грегга, процитировав его вне контекста в прессе наряду со своими собственными заявлениями о недоумении относительно того, почему американцев так интересовала судьба нескольких воров и почему они, казалось, были расстроены тем, что виновные предстали перед судом. В редакционной статье говорилось, что буржуазные элементы, подобные Богославскому, были привлечены в АРА из-за иммунитета, который она предоставляла своим единомышленникам: она создала «своего рода государство в государстве». Американцы возражали против наказания преступников только из-за угрозы, которую это представляло экстерриториальности их организации.