Оказывается, это был всего лишь самый печально известный из методов ЧК. В нем использовались и другие, менее простые процедуры, как обнаружил Хаскелл после очевидного ночного взлома в комиссариате АРА. Ничего ценного украдено не было, только несколько пачек американских сигарет, тем не менее, дело должно было быть расследовано. Хаскелл решил, что остается только одно: «Я поручил американцу, отвечающему за комиссариат, уведомить ЧК, о доблести которого мы так много слышали».
Появились три черных кожаных куртки в сопровождении лопоухой ищейки. Они провели беглый осмотр помещения и заявили, что это «внутренняя работа». Следующим шагом было опросить трех россиян, работающих в магазине. Их выстроили в ряд перед главным чекистом, который свирепо посмотрел каждому из них в глаза, крепко держа их руки в своих, этот процесс длился около тридцати секунд для каждого подозреваемого. Не было произнесено ни слова.
Когда это упражнение было завершено, чекист повернулся к Хаскеллу и сказал: «Человек посередине — вор».
Хаскелл не собирался пропускать эту неортодоксальную форму допроса и сказал, что ему понадобятся дополнительные доказательства, чем «таинственное наложение рук». Итак, вперед была выдвинута ищейка. Он обнюхал всех троих мужчин, «обнюхал окно и пол, а затем с нетерпеливым визгом направился прямо к несчастному, которого обвиняли, и прыгнул на него».
Хаскелл, который в любом случае мог быть родом из Миссури, все еще не был удовлетворен, и это побудило начальника ЧК заявить, что в течение предыдущих двух недель его люди были настороже в связи с бандой, планирующей ограбление магазина. Итак, они разместили агентов у окна второго этажа через дорогу, и эти люди видели, как обвиняемый входил в дом через окно предыдущей ночью. Хаскелл не сомневался в присутствии агентов ЧК, хотя и назвал объяснение о том, что они замышляли, «чистейшим бредом». В итоге вора почти сразу же отпустили, «чего мы и хотели».
У Хаскелла была еще одна история, касающаяся ЧК, собаки и вора. Это произошло в середине миссии, когда его бультерьер Невский был украден из дома персонала. В своих мемуарах Хаскелл вспоминает, что он «обратился за советом к ЧК», которая предложила ему объявить награду. Он так и сделал, установив сумму в пять миллиардов рублей, которая, как он позже вспоминал, была эквивалентна по номиналу двум с половиной миллиардам долларов, хотя на самом деле она стоила всего около десяти долларов. Тем не менее, в Советской России «Эта астрономическая цифра в некотором смысле представляла собой, вероятно, самую крупную награду, когда-либо предлагавшуюся за возвращение дворняги». Хаскелл поинтересовался, считает ли ЧК эту сумму разумной. Ему сказали, что это не имеет значения, поскольку тот, кто явится за наградой, будет арестован и посажен в тюрьму. Теперь полковник беспокоится, что из-за этого может пострадать какой-нибудь невинный человек, и он говорит, что был рад, что маленький Невский так и не был возвращен.
Когда Хаскелл обратился в ЧК после взлома в комиссариате АРА, он сделал это, как он позже вспоминал, «скорее ради морального воздействия на других сотрудников, у которых могло возникнуть искушение обокрасть нас, чем из-за моей уверенности в том, что советские сыщики смогут добиться чего угодно». Именно этот «моральный эффект» имели в виду казанские американцы, когда они гораздо более масштабно обратились в ЧК в декабре 1921 года.
Чайлдс описал свою мотивацию в записи в дневнике от 5 января. Он написал, что в последние дни декабря на конференции с представителем правительства, предположительно Маскаттом, было решено, что из-за «неспособности АРА контролировать мелкое воровство среди работников кухонь» в городе Казань, АРА «воспользуется Чрезвычайной комиссией». По сути, то, что предлагалось, было рейдом ЧК против собственных сотрудников АРА. Конечно, — писал Чайлдс, — казанские американцы никогда на самом деле не думали, что им удастся кого-либо задержать, «но было предложено заручиться помощью специальной тайной полиции правительства для морального эффекта, который был бы произведен больше, чем для чего-либо другого». Товарищу Маскатту, должно быть, было трудно подавить свое ликование: ЧК должна была получить власть в этом месте.