Позже, когда его перевели в Елизаветград на Украине, он обнаружил, что это место было рассадником слухов, «методично распространяемых» властями, в основном о том, что АРА была организацией коммерческих шпионов, отправленных в Советскую Россию под видом работников по оказанию чрезвычайной помощи для обнаружения шахт, нефтяных скважин и так далее. Одна из явно немарксистских интерпретаций заключалась в том, что американское правительство, получившее наибольшую долю «деникинской добычи», испытывало угрызения совести и с помощью продовольственной помощи пыталось облегчить свою вину за поддержку кампаний Белой армии, которые вызвали массовый голод.
Несмотря на самые мрачные подозрения Коулмана, большевики не были источником всех нелепых слухов об АРА. Народное воображение достаточно преуспело само по себе. Кроме того, обвинение в большевистской дезинформации обычно было невозможно доказать. Гораздо проще было доказать, что советские власти не предприняли действий по просвещению общественности о целях АРА. Для этого под рукой был готовый инструмент в виде параграфа 21 Рижского соглашения, который обязывал советские власти «ознакомить российский народ с целями и методами гуманитарной деятельности АРА, чтобы способствовать быстрому повышению ее эффективности». Помимо эффективности, идея заключалась в том, чтобы убедиться, что распространился слух о том, что эта спасительная еда поступает из Америки.
Естественно, у советских властей было мало стимулов предавать огласке тот факт, что их так называемые классовые враги откликнулись на их призыв о помощи. Клэпп записал в своем дневнике: «Это доза касторового масла для коммунистов, когда их призывают открыто признать, что они плохо устроили дела». Но АРА был просто слишком большим, чтобы его игнорировать. Центральная и местная пресса время от времени печатала статьи, точно описывающие масштабы помощи и выражающие благодарность за это, хотя в московских газетах резонансные статьи часто были направлены на содействие установлению официальных американо-советских отношений. В остальном то, что попало в печать, содержало большое количество искажений, редко самых незначительных.
В Москве предпринимались попытки создать впечатление, что советские власти играют ведущую роль в миссии АРА: важным было поддерживать имидж неизменного авторитета в центре. Телеграфированные ответы Гувера в июле 1921 года на призывы Горького о помощи были опубликованы таким образом, что создавалось впечатление, что их получателями были большевики.
Когда 29 декабря московская штаб-квартира получила телеграмму от Гувера, информирующую ее о выделении Конгрессом 20 миллионов долларов, Эйдук очень хотел получить копию этой телеграммы, и она была предоставлена. На следующий день в «Известиях» появился ее текст, представленный как послание Герберта Гувера Эйдуку: «Товарищ А. Эйдук получил телеграмму, в которой Гувер (глава АРА) сообщает». Почему Эйдук? Когда его спросили об этом, главный полномочный представитель сказал, что это была ошибка. Голдер написал: «Впечатление, которое они пытаются создать, заключается в том, что Совет управляет АРА».
Следующей ночью, в канун Нового года, Голдер был в Петрограде и присутствовал на местном советском празднике в оперном театре. Зиновьев выступил с речью, в которой указал, что решение конгресса было принято во время сессии Съезда Советов в Москве, «намекая, что наш Съезд запланировал это как советское приветствие по этому случаю, и предложение было принято».
Затем он сказал, что 1921 год будет памятным в истории, потому что в тот год в капиталистических странах зерно сжигалось в качестве топлива (некоторое время назад в советских газетах было объявлено, что в США фермеры использовали зерно в качестве топлива), в то время как миллионы российского пролетариата умирают от голода. Это крохи, которые буржуа отдают пролетариату. Не было ни слова благодарности, ничего, что показало бы, что мы сделали это из чисто человеческой доброты, ничего подобного. Что бы мы ни делали, мы не более чем капиталисты, которые пытаются лишить пролетариат жизни.
Итак, пример был подан ведущими большевиками и им последовали в дальнейшем, хотя по прошествии четырех лет большинство членов партии вели себя таким образом инстинктивно. Советские усилия по присвоению кредита вступили в новую фазу летом 1922 года, когда популярность АРА у русских была на пике, но после того, как поставки кукурузы лишили американцев их главного инструмента воздействия на правительство.