Во время допроса Хаскелл отрицал, что у него когда-либо были причины сомневаться в лояльности Турроу во время миссии АРА.
«Разве вы не получали сообщений от членов вашего штаба о том, что Турроу подозревался в нелояльности?» — спросил Дикс, явно намекая на предполагаемую роль Турроу в качестве шпиона Боло в инциденте с курьером.
«О, я слышал кое-какие сплетни, — фыркнул Хаскелл, — но не обратил на это внимания». Дикс, должно быть, почувствовал, что комната начала вращаться вокруг него, но он храбро продолжил: «Разве вы не говорили мне в июле прошлого года, что при любой возможности использовали переводчика по имени Лирс вместо мистера Турроу?»
«Да, но я также сказал вам, почему. Я сказал, что у Лирса было не так много мозгов, как у Турроу, и любой, кто часто пользовался услугами переводчиков, знает, что чем меньше у них мозгов, тем лучше они справляются, если знают язык».
Это остановило Дикса на месте. Вы почти слышите шарканье ног репортеров, устремляющихся к выходу. New York Sun назвала показания Хаскелла «бумерангом».
ФБР выиграло дело против шпионской сети, и Турроу ушел в отставку, хотя и без отпуска и пенсионных пособий. В следующем году была опубликована его книга «Нацистские шпионы в Америке»; она хорошо продавалась и была экранизирована Warner Bros., фильмом «Признания нацистского шпиона» с Эдвардом Г. Робинсоном в главной роли. Также в 1939 году Турроу стал соавтором руководства «Как стать джи-мэном», в котором информировал читателей о техниках, используемых агентами, таких как слежка и маскировка. В нем говорилось следующее по жизненно важному вопросу личной неприкосновенности: «Вы не должны общаться с плохими товарищами и должны своевременно оплачивать свои счета. The F. В. I. гордится своей великолепной репутацией, и вы не должны делать ничего, что могло бы опозорить имя G-man».
Турроу начал частное расследование с двумя бывшими джи-мэнами, но также находил время для лекций. В марте 1941 года он выступал в Йельском клубе в Нью-Йорке и был объявлен как «Леон Г. Турроу, бывший ас джи-мэн Америки, человек, который разоблачил нацистскую шпионскую сеть в Америке: его попросили не говорить, пока не закончатся суды над шпионами, — и который теперь может рассказать все». Он также вел серию драматических передач для радиостанции WHN в Нью-Йорке, возможно, воссоздавая свои контрразведывательные подвиги.
В 1949 году он опубликовал мемуары с нуаровым названием «Куда падает моя тень: два десятилетия раскрытия преступлений», в которых он рассказал о своих «Двадцати годах в качестве своего рода странствующего рыцаря-меткого стрелка, верхом на белом коне карающего Закона на карусели преступности».
В этой книге рассказывается о его дальнейших приключениях после ухода из бюро. Солгав о своем возрасте, он вступил в армию во время Второй мировой войны и отправился воевать рядовым Турроу; в 1950 году он был демобилизован в звании подполковника.
Ближе к концу своих мемуаров он продемонстрировал, что не утратил силы воображения или вкуса к теориям заговора. Он утверждал, что Гитлер был жив и проживал в Москве как часть советского заговора. «Нас не должно слишком удивлять зрелище Гитлера, воспитанного на марксизме, который однажды появляется, как коммунистический чертик из табакерки, чтобы объединить вечно обожающую Германию с тоталитарной Россией в совместном нападении на западную демократию».
Последнее слово о Турроу появилось в последнем выпуске журнала The A.R.A. Association Review за 1965 год, в котором было напечатано его письмо редактору. Он сообщил, что его постоянным местом жительства был Монте-Карло, что он «никогда в жизни не работал так усердно, как сейчас». Его местом работы была нефтяная компания Getty Oil Company, где с 1950 года он работал специальным консультантом Дж. Пола Гетти.
ГЛАВА 41. «ВЕТЕР И СОЛНЦЕ»
Человек со страстью к шпионажу, подобный Турроу, оказался бы среди единомышленников в московской штаб-квартире АРА, которая, по большинству свидетельств, была кишмя кишит агентами ЧК. Этот термин «агенты» часто применялся без разбора, не только к штатным сотрудникам тайной полиции, которые «проникли» в АРА, но и к тем сотрудникам АРА, которых заставляли работать, часто неохотно, в качестве информаторов. Различие не всегда было очевидным для работников по оказанию помощи, но, похоже, в большинстве округов мужчины без особого труда смогли идентифицировать по крайней мере одного или двух своих сотрудников, которых послали наблюдать за ними и иным образом собирать информацию об АРА. Селдес цитирует слова Куинна о том, что содержимое каждой мусорной корзины в московском офисе каждую ночь доставлялось в штаб-квартиру ЧК. «Да, и они проделали с нами тысячу других грязных трюков».