Обычно АРА не упоминается, но читатели уловили связь. Именно в этом контексте советского увлечения американской эффективностью, включая более специфический акцент на тейлоризме, следует рассматривать репутацию АРА в советской России. Хотя АРА не посеяла семена советского тейлористского движения или общего интереса к американским методам работы, ее заметное присутствие и популярность внутри страны явно стимулировали интерес к Америке. Организация Гувера, казалось, предлагала сочетание организационно-технических аспектов тейлоризма и скорости и эффективности американизма. Хотя большинство не заявляло об этом открыто, советские лидеры считали АРА образцом эффективности: этот тощий штат американских парней преодолевал огромные препятствия, даже русскую зиму, чтобы выполнить монументальное начинание.
В этом отношении для Ленина АРА была находкой, служа живым примером работающей системы, поскольку он изо всех сил пытался провести свои реформы НЭПа, несмотря на противодействие закоренелых противников партии и сомнения ее беспокойной части. Строгие процедуры бухгалтерского учета АРА, забота о бюджетах, небольшой штат сотрудников, презрение к бюрократии, ее общая эффективность — теперь это были главные причины самого Ленина. Дюранти знал об этом эффекте присутствия АРА, который он отметил в «Нью-Йорк Таймс» 6 октября 1921 года, в то время, когда Ленин делал свои самые смелые заявления о необходимости реформ: «Внутренне это позволяет ему проводить свою новую политику и, в отличие от американцев, демонстрировать бюрократизм и неэффективность, которые он стремится искоренить. Внешне это сблизило Россию с единственной великой страной, которая способна помочь ей сегодня».
Хотя советская пресса была гораздо менее проАРАской, чем проамериканской, все же она время от времени давала представление о том, что АРА рассматривалась как положительное влияние на советские органы — как Американская помощь, по словам Дюранти, «взбодрила советское правительство».
Эйдуку приписывают один из самых ярких примеров этого — статью в «Известиях» от 13 мая 1922 года, в которой он похвалил «деловую точность» АРА. «Слишком очевидная эффективность АРА всколыхнула энергию также советских офисных работников, и особенно добросовестных тружеников». Он указал на работу транспортников, а затем, в минутном приступе гиперболы, заявил, что даже его собственный аппарат полномочных представителей «поднят на высокий уровень».
Очень дружественной к АРА была статья, подписанная «Работник» в «Правде» от 10 июня 1922 года в разделе «Жизнь рабочих». В нем описывались операции в Москве, хотя и без упоминания американских работников по оказанию помощи, только американская система, выполняемая обученным российским персоналом: «Зайдите на любую из этих кухонь, и вы будете поражены чистотой, аккуратностью и порядком. Все приведено в форму, взвешено и проверено». Автор похвалил как «новую систему поощрения» практику АРА присуждения «американских сертификатов» лицам, которые проявили организованность и эффективность в усилиях по восстановлению, спонсируемых АРА.
Советская похвала такого рода была приведена в отчете административного отдела АРА о работе российского персонала, в котором вспоминается особенно приятный момент в миссии:
Применение американских методов и тренировок и достигнутое благодаря этому добро, по-видимому, было однажды особенно замечено миссис Каменевой, женой Каменева, одного из лидеров Коммунистической партии, когда она однажды осматривала офисы. Она выразила большое удивление по поводу того, что так мало сотрудников могут справиться с таким огромным объемом работы. И она также с удивлением отметила абсолютный порядок и чистоту во всех отделах.
Должностные лица Советского чайного треста, когда им нужно было обсудить свои дела, касающиеся их роли в операции АРА по доставке продуктов питания, попросили начальника отдела Берленда нанести им визит лично: «Мы хотим увидеть одного из этих энергичных американцев и узнать, как они ведут бизнес».
Наиболее широко разрекламированный советский официальный случай восхваления АРА как эмблемы американской эффективности произошел незадолго до начала миссии, во время встречи Келлога с Калининым в сентябре 1921 года. В дневнике Келлога зафиксирован соответствующий момент, когда он перевел обсуждение на срочность операции по оказанию помощи: