Вы упомянули здесь о помощи, оказанной советским людям после Гражданской войны, во время ужасного голода 1921-1922 годов, когда АРА, Американская администрация помощи, была создана для оказания помощи голодающему населению. Комитет возглавлял Герберт Гувер. Мы это хорошо помним и благодарим вас.
Но я чувствую, что должен сказать «но» на этот счет. «Но» заключается в том, что наш народ помнит не только тот факт, что Америка помогла нам через АРА и что в результате тысячи людей были спасены от голодной смерти в Поволжье. Они также помнят, что в трудные времена после Октябрьской революции американские войска во главе со своими генералами высадились на советской земле, чтобы помочь белогвардейцам бороться с нашей советской системой...
Почему я все это вспоминаю? По той простой причине, что если бы вы и ваши союзники не высадили войска в то время, мы бы быстро разделались с белогвардейцами и не было бы Гражданской войны, разрухи и голода. И вам не пришлось бы помогать советским людям через АРА, работу которой вы только что упомянули.
Но даже в этом случае, даже в этих обстоятельствах, мы благодарим американцев за помощь, которую они нам оказали.
Всегда было «но», но факт в том, что по советским стандартам это было особенно великодушно. Затем он завершил с хрущевским размахом:
«Вы видите, каково это, дамы и господа. Пожалуйста, извините меня за эти комментарии. Уверяю вас, я планировал произнести очень короткую и бесстрастную речь. Но я не могу молчать, когда кто-то наступает на мою любимую мозоль, даже если он делает это после того, как положил на нее прокладку».
После этого эпизод снова канул в лету.
Те, кто служил, все еще могли воскрешать дни славы на своих периодических встречах. За эти годы их было тридцать два, вплоть до 1960-х годов. Среди них были выжившие во всех миссиях Гувера, в конечном итоге включая ветеранов бельгийской операции, с которой все началось.
Была только одна встреча выпускников округа АРА, Казанская, состоявшаяся 15 и 16 мая 1937 года в Эссекс-Хаусе в Ньюарке, штат Нью-Джерси, на которой собрались Уорен, Дир, Тернер, Норрис, Бойд, Чайлдс и разные супруги. Норрис привел свою жену Ксению, и в Обзоре, посвященном этому случаю, весело вспоминается, что Норрис «глотнул бензина еще в 1922 году, ошибочно приняв его за водку, незадолго до памятной церемонии своей свадьбы». В какой-то момент этих пропитанных алкоголем разбирательств кто-то решил, что было бы неплохо поделиться хорошим настроением со старыми друзьями в Татарской республике. Был вызван официант и отправлена телеграмма в «Казанские известия»: «Мы, бывшие члены АРА в Казани в 1921-1923 годах, встречаясь вместе на реюньоне впервые почти за пятнадцать лет, передаем наши самые сердечные приветствия всем нашим старым друзьям в Казани, с которыми нас связывают неизгладимые воспоминания». Это было в 1937 году, когда Большой террор был в самом разгаре.
В воскресенье днем, после продолжительного позднего завтрака, Дир и Чайлдс сели на поезд обратно в Вашингтон. Дир отметил тот факт, что шестерым казанцам из АРА удалось собраться вместе через пятнадцать лет после миссии, что, по его мнению, было «довольно хорошим показателем». Он задался вопросом: «Где мы будем через пятнадцать лет?» «Нитчево», — последовал ответ. «У нас есть воспоминания о вчерашнем и сегодняшнем дне, которые помогут нам пройти долгий путь».
Чайлдс продолжал свой путь еще полвека. По пути он смог посетить Советский Союз еще три раза. В 1962 году они с Бойдом отправились в Москву, где поинтересовались визами для въезда в Казань, но им сказали, что это «закрытый район». Во время Великого голода, когда миллионы голодали, свирепствовал тиф, и они упаковывали продукты как оружие, их было не остановить. Сорок лет спустя они стали всего лишь двумя жертвами «Интуриста».
Отделение в Вашингтоне, округ Колумбия, в которое входили Фокс, Лайон, Барринджер, Бонневалле, Сомервилл, Уокер, Гантт и Шафрот, оказалось наиболее активным и продолжало встречаться до конца 1960-х; в остальном единственными собраниями были официальные воссоединения. Обычно Шеф был под рукой, и именно его смерть в 1964 году привела к окончательному воссоединению в следующем году, которое также ознаменовалось выходом последнего номера The Review, «Номера Герберта Гувера».