— Друзья, пожалуйста, отпустите меня, — потребовал Брюс, пробуя освободиться. — Я знаю, что в чем-то противоречу сам себе, и у вас создалось ложное представление, когда я спрашивал, нет ли атомщика, но я-то просто хотел тогда привлечь ваше внимание; я не хотел заниматься сам этой бомбой. Ну в самом деле, Эрих, разве они приказали бы Бенсон-Картеру впутать нас в это дело, если бы один из нас не был атомщиком? Наверняка они включили бы специалиста в эту чертову операцию.
— При том, что они используют тактику латания дыр? — ехидно напомнил Эрих собственные слова Брюса.
Каби, стоявшая подле меня, произнесла:
— Бенсон-Картер был чародеем перевоплощения и он собирался отправиться на операцию в облике старухи. Среди прочего снаряжения мы обнаружили соответствующую одежду и капюшон.
Я была поражена, каким образом эта сушеная вобла, офицер в юбке, могла быть той же самой девушкой, что обменивалась с Марком пылкими взорами не далее как десять минут назад.
— Ну? — рыкнул Эрих, скосив глаза на вызывник и пронзая затем всех нас по очереди взглядом, как будто где-то поблизости уже громыхала сталь вермахта. И оказалось, что все мы смотрим на Лили; а она смотрела так вызывающе, казалось — она загнана в тупик и готова на отчаянный прыжок. Я думаю, не только мне не нужно было больше никаких доказательств, что теория Эриха о похищении Хранителя имела под собой основание.
Брюс, похоже, понял, в каком направлении начали работать наши мозги, потому что он начал вырываться всерьез и в то же время продолжал уговоры: «Ради Бога, не трогайте Лили! Отпустите меня, идиоты! Все, что я вам говорил — правда; я могу спасти вас от этой бомбы. Севенси, вы же перешли на мою сторону против Пауков — вам нечего терять. Сид, вы же англичанин. Бур, вы джентльмен и вы тоже ее любите — ради Бога, остановите их!
Бур через плечо бросил взгляд на Брюса и прочих, слегка приподнимаясь с колен; на лице его я снова увидела знакомое выражение азартного игрока. Сид, насколько я могла судить, вновь преодолевал муки необходимости принять решение. Бур принял свое решение первым и я бы сказала, что действовал он быстро и разумно. Прямо из низкой стойки, не успев даже до конца повернуть голову, он прыгнул на Эриха. Но в космосе есть существа помимо человека, которые способны быстро принимать решения и мгновенно действовать. Илли приземлился на Буре, когда тот еще не успел завершить свой прыжок, крепко обхватил его щупальцами и они завихлялись из стороны в сторону, как пьяный серебристо-белый помазок парикмахера. Каждую руку Бура крепко стискивало щупальце; лицо его начало багроветь; я содрогнулась при мысли, что они могут друг с другом вытворить.
Похоже, копыта Севенси так же увязли в сомнениях, как ноги Сида, потому что Брюс стряхнул с себя сатира и попытался свалить Марка, но римлянин выкрутил ему руку и не дал нанести удар.
Эрих не сделал ни единого движения, которое свидетельствовало бы о его желании вмешаться в какую-либо из этих скоротечных схваток — в этом весь мой маленький комендант. Демонстрировать свою силу на ком-либо, кроме меня — это ниже его достоинства.
А потом и Сид сделал свой выбор, только я не могу сказать, чью сторону он решил принять, потому что, как только он коснулся Малого Хранителя, Каби тут же вышибла его из рук Сида и так сильно пнула беднягу коленом в брюхо, что мне стало его совсем жалко; а потом она отпихнула его, опустившегося на колени, в кучу дерущихся. Обернувшись, Каби легонько дала затрещину Лили, которая тоже попыталась вмешаться в схватку; затрещину, от которой та свалилась на диван.
Лицо Эриха осветилось, как будто внутри зажгли фонарь, и он уставился на Каби.
Она слегка изогнулась, перенеся вес на одну ногу и крепко обхватив Малый Хранитель левой рукой, как баскетбольный капитан перед началом атаки. Затем свободной рукой она повелительно махнула направо. Я не осознала, чего она хочет, но и Эрих и Марк все поняли, потому что Эрих отскочил в сектор Восстановителя, а Марк, отбросив Брюса, последовал за ним, увернувшись от Севенси, который снова пытался вмешаться в схватку, только непонятно мне, на чьей стороне. Илли отцепился от Бура и одним большим прыжком оказался возле Эриха и Марка.
Затем Каби до отказа повернула диск; Брюс, Бур, Севенси и бедолага Сидди оказались распластаны на полу примерно увосьмеренным тяготением.
Там, где была я, должно быть, было полегче — я надеялась, что так, хотя трудно было судить, глядя на Сидди; он валялся ничком, раскинув руки, и одна рука была так близко ко мне, что я могла бы ее коснуться (но не освободить!), он втягивал воздух уголком раскрытого рта; я почти ощущала, как его позвоночник стремится продавиться в живот. Брюс еще пытался приподнять голову и одно плечо. Это напоминало иллюстрации к» Аду» Доре, где отъявленнейших грешников в самом внутреннем круге ада замораживают во льду.