— И горошек с мясным соусом?
— И горошек с мясным соусом.
— И бананы?
— И бананы.
Оставалось только умолкнуть.
Омар блуждал по двору, заглядывая во все углы: где же Зеленая куртка? Точно сослепу натыкался он на товарищей; они окликали его, звали с собой. Но малыша нигде не было видно.
Вдруг Омар ясно почувствовал, что больше не увидит Зеленую куртку. Обыкновенно он находил его у одного и того же столба. Это был степенный мальчуган, он держался от всех особняком.
Вот-вот зазвонит звонок — и перемене конец. Веселье на школьном дворе становилось неистовым, игры — особенно буйными, крики — особенно пронзительными. Все это предвещало конец перемены. Омар слышал это привычным ухом школьника.
Тревога его росла, ему чудилось что-то трагическое. Он продолжал искать Зеленую куртку.
Вдруг все странно зазыбилось вокруг него, будто он был связан с жизнью только слабыми нитями. Зеленой куртки нигде не было. А что же будет с ним, Омаром, без Зеленой куртки?
Звонок. Омар занял свое место среди выстроившихся попарно товарищей.
Ему представилось, что малыш где-то ждет его. Где? Дома, что ли? За «мейдой»[2]? Или он играет во дворе какого-нибудь большого дома?
Учитель взмахнул своей тонкой линейкой из оливкового дерева, и ученики парами вошли в класс.
Омар рассеянно смотрел перед собой, губы у него дрожали. Его томила тоска: он решил, что малыш умер.
Но в ту самую минуту, когда закрывалась дверь, он увидел хрупкую фигурку ребенка, бежавшего по школьному двору.
Как только они уселись за тесные парты, учитель раскатисто возгласил:
— Мораль!
Урок морали. Омар тем временем не переставал жевать; он отщипывал по кусочку от ломтя, который лежал у него в кармане — ведь его так и не пришлось отдать малышу.
Учитель прошелся между партами; глухое шарканье подошв по полу, постукиванье ног о скамьи, возгласы, смех, шепот — все умолкло. Тишина воцарилась сразу, как по волшебству: мальчики старались не дышать, превратились в манекены. Но, несмотря на их неподвижность, сосредоточенность, от них, точно струя света, исходила какая-то легкая, искристая, воздушная радость.
Удовлетворенный, господин Хасан подошел к своему столу и полистал толстую тетрадь. Он торжественно произнес:
— Родина!
Этот возглас встретил довольно равнодушный прием. Он не был понят. Слово, взвившись, как бы повисло в воздухе.
— Кто из вас знает, что такое Родина?
По классу точно рябь пробежала. Линейка стукнула по одной из парт, водворяя порядок. Мальчики искали ответа вокруг себя, их взоры блуждали между столами, по стенам, окнам, потолку и лицу учителя: ясно было, что Родина не здесь. Нет, никакой Родины в классе не было. Ученики стали смотреть друг на друга. Некоторые даже не пытались понять, о чем их спрашивают, и терпеливо, с лицемерным вниманием ждали.
Брахим Бали поднял руку. Смотрите-ка! Значит, он знает? Конечно! Ведь он второгодник, вот потому и знает.
— …Мать Родина это Франция, — промямлил Брахим.
Он говорил гнусавым голосом, как и все ученики, отвечая урок. Услышав слова Брахима, все подняли руки и все захотели отвечать. Не дожидаясь разрешения учителя, они наперебой повторяли ту же фразу.
Сжав губы, Омар разминал во рту кусочек хлеба. Франция; столица — Париж. Он это знал. Французы, которых встречаешь в городе, родом из этой страны. Чтобы поехать во Францию или вернуться обратно, надо переплыть море, сесть на пароход… Море, Средиземное море. Никогда Омар не видел ни моря, ни парохода. Но он знает, что это такое: огромное пространство соленой воды, и на нем плавает нечто вроде доски. Франция — разноцветный рисунок. Каким же образом эта далекая страна — его мать? Его мать дома, это Айни; двух матерей не бывает. Айни — это не Франция. Ничего похожего. Омар почувствовал, что его обманывают. Родина или не Родина, но Франция ему не мать. Приходится заучивать всякие враки, а то познакомишься с знаменитой линейкой из оливкового дерева. В этом и состоит учение. Задают тебе, например, сочинение: опишите вечерние часы у камина… Для примера господин Хасан читает какой-нибудь рассказ. В нем дети прилежно склонились над учебниками. Лампа освещает стол. Папа, удобно усевшись в кресле, читает газету, а мама вышивает. Ну что ж, придется и Омару наврать с три короба. Он дополняет картину: в камине пылает огонь, тикают стенные часы, в комнате тепло, а на улице шумит дождь, завывает ветер, ни зги не видать. Ах, как хорошо, как уютно дома, у камина! Или: опишите дачу, где вы проводите каникулы. Фасад увит плющом, на ближнем лугу звенит ручей. Воздух чист. Какое счастье дышать полной грудью! Или о пахаре. Радостный, он идет за плугом, поет песню, и она сливается с трелями жаворонка. Или о кухне. Начищенные кастрюли сверкают, в них можно смотреться, как в зеркало. Или о рождестве. Дома елка, она перевита серебряными и золотыми нитями, украшена разноцветными шарами. Проснувшись, находишь в своих башмаках игрушки. Или о знаменитых пирогах, которые пекут в Ид-Сагир, баране, которого закалывают в Ид-Кабир[3]… И так обо всем!