Дядя Фёдор шёл по Центральной улице. По левую его руку был кот Матроскин. По правую руку был пёс Шарик.
Тяжело и зло они шли.
Посередине улицы стоял почтальон Печкин.
— Что-то вы, граждане, с нехорошими намерениями шагаете, — сказал он.
— А как ты думаешь? — оскалился Матроскин, — Где тут нулевой километр.
— Здесь… — пожал плечами почтальон, — где-то. Всё что найдёте — всё ваше.
— Мы ведь по-хорошему спрашиваем! — серьёзно сказал кот, — что ты здесь от нас прячешь?
— Я здесь от вас, — рассмеялся Печкин, — ничего не прячу. Я здесь вас прячу. От того, кого вы так хотите найти. А ты, Матроскин, так заврался, что уже сам не помнишь, что такое правда. Так что давай-ка ты скажешь мальцу, зачем он здесь оказался.
— О чём он говорит? — спросил дядя Фёдор.
— О том, мальчик, — пояснил почтальон, — что кот здесь был задолго до тебя. И пёс тоже. И оба они видели правду, и как минимум один из них её помнит. Замыкание Макондо, знаешь ли. Есть вход — нет выхода. Они тебя специально сюда притащили, а почему они это сделали — спрашивай у них.
— Кот? — сердито спросил дядя Фёдор.
— Что сразу кот? — ощерился Матроскин, — Ты, дядя Фёдор, выбирай, кому здесь верить. Я, пока что, твою шкуру здесь спасал.
— А я твою шкуру здесь под угрозу не ставил, — отвечал Печкин, — А эти твари больше ничем не занимались, кроме как попытками тебя угробить. Вот можно подумать, что это я тебя заставил с Марфой торговаться?
— С кем? — поинтересовался дядя Фёдор.
— С земляной бабой. И с Лешим, — почти прокричал почтальон, — между прочим, они от взрослых людей даже костей не оставляли, так что это тебе очень повезло, что ты живым выбрался.
— Правильно, — кивнул Матроскин, — он живым остался. Потому что это не просто мальчик. Это нужный мальчик. Это какой надо мальчик, всамделишный. Таких мальчиков, может быть, один на миллион, а то и меньше.
— Это наш мальчик, — прорычал Шарик.
— Мы его искали, этого мальчика. Потому что никакой другой мальчик нас отсюда не вытащит. Ни меня, ни Шарика, — прошипел кот, — ни тебя, Печкин. И мы за этого мальчика костьми ляжем. Потому что это наш мальчик.
— Похвально. — согласился почтальон, — Мне будет очень обидно навсегда исчезнуть вместе с ним. Но я очень тебя прошу. Напоследок. Вот просто из уважения, скажи ему правду.
— Какую правду? — холодно спросил дядя Фёдор. У него почти получилось спросить Тем Самым Маминым Голосом.
— Простую правду, дядя Фёдор, — вздохнул кот, — очень простую. Ты станешь очень сильным Ремесленником. Точнее, ты бы стал очень сильным Ремесленником, лет через десять. Ничего бы не укрылось от твоего взгляда. Никто бы не стал на твоём пути. Ты бы превзошёл своих родителей и тех, кто их учил… но…
— Что? — нетерпеливо переспросил мальчик, — что «но»?
— Но ты никогда не выйдешь отсюда, — покачал головой Печкин, — это место запрещено. Поэтому я сделал то, к чему меня всю жизнь готовили. Я вырвал имя из сердца этого места.
— Почему?
— Замыкание Макондо, — вздохнул Матроскин.
— Замыкание Макондо, — подтвердил Печкин, — это место запрещено для всех живых снаружи замыкания. Твои фамильяры пытались обмануть его, но это невозможно. Это место сгинет, потому что оно должно было сгинуть. Оно растает в беспамятстве. Никто не может его спасти, даже ты, мальчик.
— Неправда, — прокричал дядя Фёдор, — так не бывает, чтобы не было выхода. Мой папа всегда говорил, что всегда есть выход.
— Выход есть, — прозвучал незнакомый голос.
Все обернулись.
В нескольких шагах от них стоял старик с сабельным шрамом на лице.
— Выход есть, — повторил профессор Сёмин, — но не для всех. Это место умерло. Из него выйдут только мёртвые.
— И я даже знаю, кто из него выйдет первым, — ощерился Матроскин, — Шарик, фас!
Шарик вспорол землю задними лапами, готовясь к прыжку.
Человек со шрамом выхватил из кармана ключ. С хрустом вставил его в смеркающийся воздух и провернул.
Воздух исказился, будто призрачные шатуны заходили в нём. Вот только что профессор был на расстоянии свирепого прыжка, как внезапно пространство разверзлось, и он оказался вне досягаемости. Из небытия возникли новые здания, которых до сих пор здесь не было.
Вот проявился из марева приземистый кирпичный дом с вывеской «Почта». Вот выскочила неказистая коробочка сельпо. А вот выросла из небытия бетонная башня с округлыми наростами по углам. И над этой башней нависало дрожащее марево цвета свежего фингала.