— Да-да, конечно, — сказал Хаузер в некотором замешательстве, как это показалось Кристе. — Но мне хотелось бы…
— Прошу прощения, — прервал его Хартнел весьма вежливо, но очень твердо, — оставим на некоторое время в стороне ваши желания, господин Хаузер. Я вынужден прежде, чем мы сможем вступить в деловые переговоры, точно обрисовать вам ситуацию, с тем чтобы но возникло никаких недоразумений в дальнейшем. И поэтому весьма важно также, что здесь присутствует моя ассистентка и, как я надеюсь, внимательно слушает. Поскольку мы не будем заключать письменных соглашений и не ведем протокол, нужно, чтобы по крайней мере присутствовал беспристрастный свидетель. Вы согласны?
Хаузер выразил согласие кивком головы, но было видно, что это согласие дается ему нелегко.
— Мне не требуется, как я уже сказал, больше никаких новых доказательств, чтобы уладить дело о наследстве, — продолжал Хартнел. — Мне не нужна подробная информация, документы и прочее, что обнаружено в ходе расследования и используется сейчас лишь для дальнейших поисков картины. Поэтому я могу вручить все это вам, если вы сами еще не завладели этими материалами…
Хартнел откашлялся, подавив душивший его смех, но Хаузер, ничуть не задетый, решив воспользоваться неожиданным предложением, сказал:
— Если вам вещь больше не нужна и вы готовы ее отдать, так давайте закончим дело без промедления: баш на баш!
— Что вы, мистер Хаузер! — парировал Хартнел. — Это слишком серьезное дело, чтобы позволить себе действовать наспех. В интересах наших и ваших друзей все должно быть четко обдумано и лишено каких-либо неясностей между ними. Представьте-ка себе, что вы купили бы у меня за весьма солидную сумму определенные документы, а затем обнаружили, что я сделал их копии и соответствующим образом использовал их.
Он констатировал с известным удовлетворением, что Хаузер испуган, и продолжал:
— Но тревожьтесь, мистер Хаузер! Я хотел только, как юрист, обратить ваше внимание неюриста на разнообразные козни, могущие возникнуть при чересчур поспешно заключаемых соглашениях. И я заверяю вас как член коллегии адвокатов Нью-Йорка и своим честным словом — слушайте, пожалуйста, внимательно, мистер Хаузер, а также вы, Криста! — что я ничего от вас не утаю и все имеющиеся у меня в наличии документы, не относящиеся непосредственно к делу о наследстве, вам вручу; что я не имею их копий и не буду их изготавливать ни сам, ни через посредство кого-нибудь. Я готов засвидетельствовать это по вашему желанию письменно, в форме нотариально заверенного свидетельства, равносильного присяге.
— Благодарю, — сказал Хаузер, заметно взволнованный, — это не требуется. Я вполне удовлетворен вашим устным заявлением.
— Хорошо, — сказал Хартнел, — но, может быть, будет все-таки лучше, если моя ассистентка зафиксирует текст моего доверительного письма, даст мне подписать и сама подпишется как свидетельница.
— Пожалуйста, если вы считаете это нужным, Хартнел, — сказал Хаузер, пожав плечами.
Тут же было изготовлено письменное заявление, текстуально совпадающее с тем, что было только что заявлено; Хартнел его подписал, но не вручил пока Хаузеру, а положил в свой боковой карман.
— Ну, теперь уже можем покончить с делом? — спросил Хаузер, который, пока Хартнел диктовал свой текст, почел для себя излишним оставаться за столом, сходил к стойке бара, где выпил еще одну двойную порцию виски, и снова возвратился.
Хартнел предостерегающе поднял руку.
— Прошу вас, проявите еще немного терпения, мистер Хаузер! Садитесь и выслушайте все, что я вам скажу; в этом деле есть еще один аспект, который до сих пор еще не был принят во внимание, а точнее говоря, даже два аспекта. Это прежде всего вопрос, имею ли я вообще право брать у вас деньги. Как с точки зрения общей этики, так и моих сословных обязанностей адвоката. Я размышлял об этом и вижу только один выход из положения, а именно — назвать сумму, которую вы мне хотите вручить, компенсацией, выплачиваемой по поручению ваших друзей…
— По мне, можно и так, — нетерпеливо перебил Хаузер, — называйте угодную вам сумму.
— Хорошо, — сказал Хартнел. — Кстати, кто, собственно, ваши кредиторы?
Хаузер осклабился:
— Вы же знаете этих людей лучше, чем я. Во всяком случае, я полагаю, что ваша нью-йоркская фирма не сомневается в том, что…