«Необходимо воспитывать нашу армию в духе величайшей активности, подготовлять её к завершению задач революции путем энергичных, решительно и смело проводимых наступательных операций...
Победу обеспечит за собой та сторона, которая более искусна в ...создании условий внезапности в использовании сил и средств. Внезапность современной операции является одним из решающих факторов победы».[32]
В том же духе выступали прочие докладчики — генерал-лейтенант авиации П. В. Рычагов (начальник Главного управления ВВС РРКА), генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов (командующий Западным ВО), генерал армии И. В. Тюленев (командующий Московским ВО), генерал-майор П. Г. Понеделин (начальник штаба Ленинградского ВО), генерал-лейтенант Ф. Н. Ремизов (командующий Орловским ВО), генерал-лейтенант П. С. Кленов (начальник штаба Прибалтийского ВО), генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков (командующий Уральским ВО) и другие. Они детально обсудили все проблемы организации, стратегии и тактики предстоящего наступления, после чего разъехались по местам службы — готовиться.
Сталин думал, что благодаря пакту Молотова — Риббентропа ему удалось перехитрить Гитлера. Дескать, пока немцы воюют на Западе, ему удастся накопить достаточно сил, развернуть войска в приграничных районах и внезапно ударить в спину немцам. В соответствии с этой общей задумкой, советские вооружённые силы стремительно наращивали свою мощь, правда, в основном количественные показатели, а не качественные. К июню 1941 года на европейской территории СССР в составе пяти фронтов и группы резерва находились 26 полевых армий! Ни о какой обороне речь не шла. Армия, авиация и флот собирались осуществлять массированные наступательные операции на вражеской территории, в чужом небе, в неприятельских водах. Однако вместо наступления пришлось обороняться на своей земле, в своем небе, у своих берегов. Поэтому вполне закономерно то, что военное командование всех уровней оказалось в страшном замешательстве. Обороняться оно просто не умело.
Современный исследователь пишет:
«В советской военной доктрине предпочтение всегда отдавалось наступательному принципу ведения боевых действий... Идея активного наступательного метода ведения войны нашла своё отражение в разработанной в Советском Союзе теории глубокой наступательной операции... Основные положения этой теории были изложены в Инструкции по ведению глубокого боя, разработанной в 1932 году и являвшейся, по существу, руководством при организации и проведении боевой подготовки войск. Окончательно теория сложилась к середине 30-х годов»...
«Идея активного наступательного метода ведения войны была отражена во всех предвоенных уставах, а также в замыслах оперативно-стратегических игр и учений...
Вопросы обороны рассматривались эпизодически. Считалось, что она может вестись на отдельных направлениях, но в рамках общего стратегического наступления. Проблема же вывода крупных сил из-под ударов противника не разрабатывалась вовсе».[33]
Флот тоже готовился не к обороне, а к наступлению. Но что под этим имелось в виду? Какой представляли себе морскую войну тогдашние руководители государства и военно-морских сил? Вот что сказал об этом Н. Г. Кузнецов, нарком ВМФ СССР в 1939-47 гг.:
«Мы не имели единого взгляда на доктрину ведения войны. А ведь это очень важно для одинакового понимания оборонных вопросов. Доктрина, как нечто плохо осязаемое для нас, «скрывалась» в голове Сталина, а он неохотно делился своими мыслями и намерениями. Порой, правда, высказывался на сей счёт, но это были слишком общие соображения».[34]
В первом томе своих мемуаров он отметил:
«К сожалению, в армейских кругах мало придавалось значения войне на море и в прибрежных районах. Господствовали классические сухопутные доктрины ведения войны и Генеральный штаб отмахивался от всех флотских вопросов, не придавая им большого значения... Таким образом, накануне войны у нас не было чёткой военной доктрины, а потому не могло быть чётко сформулированных задач флоту, не была определена и его роль в системе вооружённых сил. Без этого нельзя было приступить к разработкам конкретных задач по флотам».
Итак, несмотря на быстрый количественный рост военно-морского флота, взгляды на его боевое применение явно не соответствовали новым возможностям. Сложилась парадоксальная ситуация — флот рос как на дрожжах, а концепция его использования отсутствовала. Поэтому морское командование учило своих подопечных в основном тому, что оно знало по опыту Первой мировой и Гражданской войн. Иначе говоря, флот готовился к «вчерашней войне», а не к «завтрашней».
32
«Накануне войны: Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г.» — М, 1993, с. 151.