– Мы… типа… это… ещё ничего попали… да? – после паузы, запинаясь, спросил первый
толстяк у остальных.
– Да-а… я вот так вот не люблю… – проговорил второй, показывая на Тимофея.
Они перешагнули через него и вышли на улицу. Третий толстяк вернулся, со злостью пнул Тимофея в бок и побежал догонять остальных…Через некоторое время спустился
Жмых, увидел Тимофея и, озираясь по сторонам, начал его обыскивать. Тимофей начал медленно открывать глаза. Жмых заметил это и провёл по ним рукой, закрыв их, как у трупа. Найдя бумажник, он скрылся в дверном проёме…Макар с Димоном подошли к подъезду, открыли дверь, на которой снаружи выступал рельеф лица Тимофея и, увидев его, стали бить по щекам, пытаясь привести в чувство. Тимофей медленно открыл глаза, увидел перед собой лицо Макара, узнал его, с трудом встал на ноги, взял Макара за грудки и приподняв, занёс его из тамбура в подъезд.
– Ты нашёл часы, которые принадлежали моему другу и были ему очень дороги! Я забрал их, но меня кинули! Теперь ты за это отвечаешь! – угрожающе рычал Тимофей.
– Мы…мы отвечаем, – пролепетал Макар.
– В смысле, мы? – не понял Тимофей.
– Мы с детского сада вместе, – Макар показал пальцем на Димона и, подражая героям сериала «Бригада», продолжил, – и за всё что мы делаем, отвечаем тоже вместе!
Сбоку послышался стон: бледный Димон, прошептав: «Су-у-ка…», закатил глаза и осел по стене на пол подъезда… эпизод 2.
…Тимофей вышел из подъезда и тупо уставился на свою машину – оптики как небывало. Он подошёл, с отрешённым видом открыл дверь, достал из бардачка бутылку водки, отпил и шатающейся походкой, с бутылкой в руке, побрёл восвояси…
…Макар с Димоном с грустным видом сидели на лавочке.
– Вот влипли-то! – заметил Димон.
– Что делать будем? – спросил Макар.
– Подумать надо.
– Может выпьем?
– Давай вечером, у меня ещё пара дел.
– Лады. А где встречаемся?
– Помнишь на Шаморе с толстяками Раечка была? Она официанткой в ресторане работает.
Приглашала меня, обещала кофе угостить. Давай там и засядем.
– Хорошо, там и встретимся. Кто первый придёт сразу заказ делает, чтобы потом долго не
ждать. Посидим, выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем, может чего в голову придет…
…Чёрная «волга» остановилась около музея. Из неё вышел Начальник, лица его, как всегда было не видно. Мимо прошли две мамаши с колясками. Одна, очень полная, катила перед собой широкую двухместную коляску, вторая, худенькая – обычную. Начальник внимательно посмотрел на них, открыл дверь музея и вошёл…
…Лицо Жмыха было сильно искажено, так как он висел, припёртый к стене лавки упёршимися ему в грудь руками антиквара.
– Куда спрятал? Сволочь! – скрежетал зубами антиквар.
– Я ж говорю, забрали толстяки! – хрипел Жмых, – ну если бы я хотел тебя кинуть, я бы сказал, что часов вообще не было в квартире, на хрена мне сложное лепить?
– Странно…Они же по машинам работают…
Антиквар отпустил Жмыха. В этот момент в лавку вошёл Начальник. Он достал часы.
– Надо вещь оценить.
Глаза антиквара и Жмыха округлились от вида часов, но антиквар сумел выговорить:
– Сейчас дам вам бланк, заполните по установленному образцу, через три дня придёте за результатами экспертизы.
От Начальника не ускользнуло лёгкое замешательство в лавке.
– Хорошо, но если что случиться, – он достал из кармана красную «корочку» и показал её антиквару, – я тут у тебя такой шмон устрою – голые стены остануться! Бумажек никаких не надо, зайду завтра!
Начальник кинул часы на прилавок, повернулся к выходу и уже в дверях резко обернулся к Жмыху:
– А тебя, Циклоп, я уже сегодня где-то видел!..
…Тимофей шёл по тротуару с почти пустой бутылкой водки и пьяным голосом говорил сам себе:
– Просьбу друга не выполнил… часы просрал… кто-то меня вырубил, как лоха… машину и ту раздели… какой я на хрен профессионал? – он остановился, допил остатки, посмотрел на пустую бутылку и выбросил её на траву между тротуаром и дорогой. Он оглядел вывески на домах, вдоль которых шёл и остановил внимание на той, где было написано: Бар «Голубая лагуна». Тимофей, шатаясь, вошёл вовнутрь. В баре громко играла музыка: выступавшая группа была одета в обтягивающую одежду, ярко накрашенный солист пел: