Через десять минут, выехав на Бауэри, Джонни заметил комиссионный магазин. Он припарковался и вошел внутрь. Из магазина он вышел с двумя легкими чемоданами в руках.
Он немного покружил и наконец нашел плохо освещенную улочку в районе Флашинга. Было уже темно, но он все же ухитрился переложить деньги из вещмешка в чемоданы минут за десять. Покончив с этим, он выбросил вещмешок в кусты, поставил чемоданы у себя в ногах и поехал в сторону автострады.
Джонни включил радио, но не смог найти новости. Он посмотрел на часы — было ровно одиннадцать.
В миле от аэропорта он свернул с бульвара и вскоре нашел неподалеку работающий круглосуточно ресторан. Надо было убить еще минут двадцать. Джонни затормозил, выключил зажигание и, зайдя в ресторан, заказал чашку кофе.
Через десять минут он вышел из ресторана. Заметив на противоположной стороне улицы газетный киоск, Джонни пошел к нему и купил ранний выпуск утренней газеты. Просматривать он ее не стал — просто сложил и сунул в боковой карман пиджака. И взял курс на аэропорт.
Водитель с тревогой взглянул на пассажира, садившегося на заднее сиденье такси.
— Эй, парень, с тобой все в порядке? — спросил таксист.
— Все нормально, — пробормотал Джордж Питти. — Из носа кровь пошла. Кровь из носа, — запинаясь, повторял он, как пьяный.
— Куда ехать, мистер?
В этот миг в мозгу Питти сверкнула догадка. Он понимал, что серьезно ранен и плохо соображает, но в то же самое время он вспомнил все. Вспомнил, как три дня тому назад, во время их последней встречи на квартире у Марвина Ангера, из кармана Джонни Клэя выпал буклет с расписанием авиарейсов. Вот что не давало ему покоя все это время. Теперь он все понял.
— Ла Гуардиа, — сказал он еле слышно. — Аэропорт Ла Гуардиа.
Джордж полез в карман брюк и достал несколько купюр, аккуратно сложенных вдвое. Его движения напоминали замедленные кинокадры. Через окошко перегородки он протянул водителю десятидолларовую бумажку.
— Останови где-нибудь — мне салфетки нужны, — проговорил он.
По дороге он потерял сознание и не мог вспомнить, как они оказались в Лонг-Айленде. Были уже видны огни аэропорта. Джордж отчетливо сознавал, что долго он не протянет. Все вокруг плыло. Чтобы сфокусировать взгляд хотя бы на минуту, требовалось предельное напряжение всех его сил.
Но другого выхода у него не было.
Возвращаться домой было нельзя: там его будут искать.
Фэй Кристи взглянула на часы, висевшие над информационным табло, и сверила их со своими. Ее часы шли точно: было без десяти двенадцать.
Господи, она вовсе не думала, что все так сложится!
Почему он не пришел? Где он? Что могло случиться?
Она старалась сохранять самообладание. Их самолет вылетает в половине первого. Он сказал, что они встретятся в полночь. Что бы ни произошло, он будет здесь ровно в полночь.
Разнервничавшись, Фэй поднялась с места и направилась в ресторан, но потом передумала. Вряд ли она сможет выпить еще одну чашку кофе.
Через пять минут она снова вскочила и медленно пошла к дверям, выходящим на стоянку такси.
Ей пришлось посторониться, уступив дорогу попавшемуся ей навстречу мужчине. Тот ковылял пьяной походкой, прижимая к лицу пачку бумажных салфеток. Его одежда была заляпана какими-то пятнами, лицо — в крови.
Она шарахнулась в сторону. Он, с вытаращенными, ничего не видящими глазами, чуть было не врезался в нее.
Тут она увидела Джонни и, всхлипнув от радости, бросилась к нему.
Джонни поставил на пол чемоданы и протянул к ней руки.
— Джонни! О Джонни!
Едва сдерживая слезы, Фэй уткнулась лицом в воротник его пиджака.
Джонни обнял ее и нежно погладил по волосам. Она подняла голову, он стал что-то говорить.
Они не обратили внимания на Джорджа Питти и не видели револьвера, который он сжимал в руке.
Джордж что-то неразборчиво бормотал, как пьяный. Изо рта у него текла кровь, и слов было почти не разобрать.
— Будь ты проклята, Шерри! Значит, смываешься с ним, бросаешь меня…
Не переставая бормотать, он отпихнул Фэй от Джонни.
— Как ты могла? — повторял он. — Как ты посмела?
Пистолет в его руке запрыгал от отдачи. С глухими хлопками пули одна за другой прошли в живот Джонни Клэя.
Инспектор полиции, отвернувшись, поднесла ей к носу нюхательную соль и взглянула на стоявшую над ними стюардессу.
— Бедняжка, — сказала она. — Наверное, она не переносит вида крови. Ей, конечно, потребуется время, чтобы пережить этот ужас.