Перед тем как вывести машину из гаража, он убедился в том, что в салоне есть боковые шторки.
Машину заправили, и Никки, положив футляр на заднее сиденье, выехал на Бродвей. По пути к мосту Трайборо он сделал лишь одну остановку, купив в магазине для военных серое армейское одеяло.
На Джамейке он выпил чашку кофе.
Через час с небольшим Никки нашел укромное местечко на обочине грязной дороги неподалеку от Фрипорта. Он поставил машину в кустах, достал из небольшого свертка плоскогубцы, отвертку и флоридские номера. Менее чем за десять минут он поставил их на место нью-йоркских, затем нашел во Фрипорте рыбный ресторанчик и неплохо там пообедал.
В 12:30 он медленно кружил вокруг ипподрома, держась от него на расстоянии мили. В 12:40 он проехал по дороге, которую Джонни отметил на карте, и повернул к стоянке на северо-востоке от ипподрома. Верх его машины был поднят, и шторки не задернуты. Армейским одеялом Никки прикрыл ноги от коленей до ступней.
Когда он подъехал к воротам, дежуривший у въезда на парковку сторож крикнул:
— Езжай на другую стоянку, приятель. Эта пока не открыта.
— Послушай, дружище, — сказал Никки, взглянув на сторожа из-под темных очков. — Я инвалид. Хотел припарковаться здесь и посмотреть скачки из машины.
Он вынул бумажник и вытащил из него десять долларов.
— Обзавелся бы инвалидным креслом…
— Все верно, но я с ним плохо справляюсь, особенно в толпе. И мне надо будет уехать до окончания скачек.
Сторож замялся, и Никки протянул ему десятидолларовую купюру.
Взгляд сторожа скользнул по одеялу.
— Ладно, черт с тобой. Заезжай. Мы еще не открыты, но чего там…
— Возьми. Купишь себе счастливый билетик.
Сторож смутился, но деньги взял.
— Ладно, проезжай, — повторил он и снял цепь, преграждающую въезд на стоянку.
Никки отвел машину в юго-западный угол стоянки и затормозил в семи футах от низкой изгороди, служившей ее границей. Неподалеку проходила дорожка, ведущая к выходу с ипподрома. С этого места можно было выехать передним ходом или подав влево, поскольку сзади и справа могли припарковаться другие автомобили.
Никки откинулся на сиденье и закурил сигарету. За десять минут до первой скачки на стоянку стали заезжать машины.
Никки потянулся к футляру из-под тромбона, но тут к его машине подошел сторож, которому он дал десять долларов.
— Я купил тебе программку, приятель, — сказал он, опершись о дверь автомобиля Никки.
Никки вздрогнул от неожиданности и выдавил из себя улыбку.
— Спасибо.
— Если еще что-нибудь нужно, я принесу.
— Спасибо, — повторил Никки. — Ничего не надо. Я уже сделал пару ставок у букмекера в гостинице.
В 14:30 стоянка заполнилась. Рядом с Никки припарковался «паккард» с наемным шофером. Из лимузина вышли четверо пассажиров и направились к зданию клуба. Немного подождав, водитель пошел вслед за ними к билетным кассам. За машиной Никки встал «кадиллак» с откидным верхом, из которого вышли мужчина и девушка.
С места, где припарковался Никки, был отлично виден последний поворот беговой дорожки, откуда она переходила в финишную прямую. Расстояние до нее составляло около двухсот ярдов, и между ней и Никки не было ничего, кроме зеленого дерна.
После пятого заезда Никки задернул шторки на боковых стеклах. Затем он отстегнул крепеж ветрового стекла: его надо было установить параллельно капоту.
Когда до старта седьмой скачки оставалось пять минут, он вынул винтовку из футляра. Возиться с ней под одеялом было нелегко, но за последние дни Никки так часто собирал и разбирал эту винтовку, что это не составило для него труда.
Он привинтил глушитель и дослал патрон в патронник. В обойме было пять патронов, но Никки был уверен, что понадобится только один. В любом случае времени было максимум на два выстрела.
Дистанция забега составляла милю с четвертью, поэтому лошади проносились мимо главной трибуны дважды.
Равнодушный к реву толпы. Никки поднес к глазам полевой бинокль и увидел в окулярах цвета жокея фаворита — серебристый и коричневый.
Черная Молния запоздала на старте, но вскоре поравнялась с остальными, а когда лошади в первый раз пронеслись мимо трибун, она вырвалась вперед.
Когда лошади во второй раз вышли на дальнюю прямую, Черная Молния опережала всех на корпус.