Осторожно, ничего не трогая, он обошел весь лагерь, все внимательно осмотрел, затем углубился в лес, перелез через поваленное дерево и оказался прямо перед каменной пирамидкой. Парень взглянул на нее и буквально врос в землю. Следы огня были хорошо заметны.
Какое-то время он стоял неподвижно, как бы не веря своим глазам, затем бросился к лодке, вытащил оттуда большой армейский штык-нож, вернулся к камням и стал осторожно прощупывать землю вокруг них. Немного спустя он наткнулся на что-то и бережно извлек из земли небольшой сверток, завернутый в старый прорезиненный брезент. Развернув пакет, заглянул внутрь, вздохнул с явным облегчением и приступил к тщательной ликвидации следов своей деятельности, утрамбовав землю и вернув на прежнее место даже полусгоревшие палочки и пепел. Закончив работу, молодой человек забрал сверток, сел в лодку и отчалил, причем на его лице одновременно отражались весьма противоречивые чувства — начиная с озабоченности и неприязни и кончая блаженной радостью.
Тереска со Шпулькой вернулись на закате с весьма скромным уловом, которого едва хватило на один ужин.
— Зря мы столько времени кормили комаров в этих тростниках, — ворчала Тереска. — Знай я, что там дальше речка, сразу бы поплыли туда. В устье реки рыбы всегда больше. На карте она наверняка есть Надо было с самого начала посмотреть. Сплошные ошибки!
Шпулька тоже была недовольна.
— Соль надо было взять... — начала она.
— На хвост им насыпать?
— Да нет, сразу посолить Можно тут же и на сковородку. В следующий раз обязательно с собой заберу.
— Хворосту мало, на костер не хватит. Интересно, матрацы высохли?
— Займись огнем, а я постелю постели. И рыбу пожарю. Плиту нам,.надеюсь, еще не развалили?
— Порядок, — успокоила ее Тереска, заглянув за поваленное дерево. — Стоит, как стояла. Я думаю, а не поудить ли нам на рассвете, наловили бы про запас. Боже мой, что ты делаешь?!
Шпулька с диким блеском в глазах как раз замахнулась топором на большой бумажный пакет.
— Соль окаменела, — кряхтя, пояснила она. — Надо разбить. На рассвете — можно, если проснемся. А нет так нет. У нас гуляш есть и яйца.
Еды оказалось предостаточно, и наутро Тереска отказалась от рыбной ловли. В лесу созревала малина, и это дело никак нельзя было пустить на самотек.
Сбор ягод неопытному человеку может показаться занятием скучным и малопроизводительным. Но если подойти к этому со знанием дела, при средней урожайности результаты бывают просто потрясающими. Наши путешественницы были по ягодам крупными специалистами.
К видневшемуся с полянки малиннику они подошли сзади, исследовав предварительно весь лесок. Зрелых ягод оказалось полным-полно. Разделившись, девочки прочесывали кусты, пока не встретились в самом конце малинника у озера. Обе одновременно вылезли из зарослей, держа в руках почти доверху наполненные кастрюльку и кувшин, и вдруг остановились как вкопанные.
На краю малинника среди густой травы и крапивы лежал огромный валун. Вокруг него были разбросаны другие, поменьше, явно вывороченные из земли. Похоже, кто-то вырыл здесь глубокую яму, а затем небрежно ее засыпал. Сделано это было как минимум несколько дней назад, так как трава уже успела пожухнуть.
— Чистый сюр, — осевшим голосом прошептала Шпулька. — Надо же, я только подумала, что, кажется, зря боялась этого похода. Кругом тишина и спокойствие, ничего страшного не происходит. Как же, разбежалась!
Тереска была согласна с подругой — кто-то здесь похозяйничал. Она задумчиво пнула травяную кочку и проворчала:
— Опять ты думаешь в недобрый час. Делать больше нечего, только думаешь и думаешь... А вообще я не уверена, может, это и не его работа.
— Как не его? А чья же?
— Мы ведь решили, что этот аристократический придурок перекапывает костры. А ведь здесь никакого огня не горело.
— Откуда ты знаешь?
— Нет никаких следов.
— Ну, значит, он ошибся, думал, что горело. На то и сумасшедший. Точь-в-точь все так же разворочено, как и раньше.
Тереска пожала плечами и неуверенно покачала головой.
— Тогда получается, что он шатается по озерам и переворачивает камни, причем двигается в противоположном нам направлении. Здесь был раньше.
— Откуда ты знаешь?
— Все высохло. Разворошил дня два назад и потащился на север.
Шпулька слегка приободрилась, поняв, что сумасшедший удаляется от них, но тут же снова испугалась, услышав слова подруги.
— Надо было там остаться, — продолжала Тереска. — И подстеречь его. Впрочем, может, еще вернется, тогда попробуем поймать и здесь.
Теперь уже Шпулька перетрусила не на шутку.
— Господи! Да зачем нам его ловить? И почему он вернется?
— Ежу понятно: действует он без всякой системы, нашу пирамидку еще не развалил, может, и вернется. Надо его отучить такие шутки шутить. Я буду не я, а подкараулю подлеца.
— Спятила! Да что ты ему сделаешь?
— Тресну хорошенько. Веслом! Нет, весло жалко. Топором... Нет, топором можно не рассчитать. Ну, чем-нибудь. А если сковородой?
— Сковороду тоже жалко. У нас только одна. Подожди, да ты совсем тронулась, драться, что ли, будешь? Он же ненормальный! Убьет — и не поморщится! Черт с ним, пусть себе переворачивает, поставим по новой... Боже мой, да что я несу, совсем с тобой обалдела!.. Надо отсюда сматываться, пока не поздно!
— Ну уж дудки! Ты — точно обалдела. Такое место нашли: рыба, малина, купаться можно. И все это бросить из-за какого-то придурка? Да будь их хоть сотня, с места не сдвинусь!
— Он же может нам что-нибудь сделать!
— Черта с два! — взвилась Тереска. — Пусть сам боится, как бы ему чего не сделали!
Струхнувшей Шпульке не сразу удалось переломить столь воинственный настрой подруги. Но наконец, поддавшись увещаниям и мольбам, Тереска несколько сбавила тон.
— Ну ладно уж, не буду подстерегать его и давать в лоб, — великодушно согласилась она. — Но я считаю, нужно устроить ловушку. На всякий случай. Да успокойся же, он совсем не обязательно вернется, но, если вернется, надо быть к этому готовыми. Эту груду у озера он не разрушил, наверное, потому, что здесь крутились туристы. Вот и побоялся. А нас он считает неопасными и безобразит. Раз и навсегда должен запомнить, что с нами шутки плохи. Трудно, что ли? Делать нам все равно нечего, изготовим ему ловушку, в худшем варианте — не понадобится.
После долгих споров Шпулька согласилась. Ловушка во всяком случае позволяла избежать непосредственного контакта с вырожденцем, а это было главное.
— Что бы такое придумать? — задумалась Шпулька. — Как ты думаешь, лучше, чтобы он запутался, испугался, приклеился или провалился и ногу сломал?
Тереска тоже еще не приняла окончательного решения. Всем ловушкам она бы предпочла глубокую яму с колючей проволокой на дне. Неплохие результаты можно ожидать и от кипящей смолы, если она льется откуда-нибудь сверху. Но поскольку ни проволоки, ни смолы под рукой не оказалось, пришлось остановиться на самой большой кастрюле с водой, помещенной высоко при помощи сложной конструкции из ветвей и веревок и опрокидывающейся на голову всякому, кто попытается сдвинуть камни на «плите».
— Грохнется у него за спиной, — мечтала Тереска, сидя на дереве и привязывая дополнительную веревку. — Даже, может, и обольет. Сразу не сообразит, в чем дело, испугается и удерет. Что и требуется. Побольше хворосту навали, чтобы уж точно не полез с другой стороны.
— Жаль, что у нас ничего вонючего нет, — сокрушалась Шпулька. — Яйца — свежие до отвращения.
— И так сойдет. Положи теперь камень, и давай сюда кастрюлю. Проверим.
Опыт удался на славу. Веревка, соединявшая верхний камень с кастрюлей, была почти совсем незаметна. Сама же кастрюля едва держалась на ненадежной конструкции из веток и, стоило чуть-чуть задеть за веревку, сваливалась, щедро поливая все вокруг. «Плиту» окружал вал из колючих веток и хвороста, оставляя проход только с одной стороны. Ловушка получилась замечательная, и аристократ просто обязан был в нее угодить.