«Самым дурацким из всех домов в начале века может быть дом Джона Дринквотера в Эджвуде, хотя он и не был задуман таким. Началом его истории можно считать 1880 год, когда Дринквотер опубликовал свою книгу «Архитектура деревенских домов». Эта превосходная, имевшая успех работа, в которой сжато представлено домостроительство Викторианской эпохи, принесла ему известность и позже он стал одним из партнеров известной архитектурной компании Маусов. В 1894 году Дринквотер спроектировал Эджвуд, как сложную иллюстрацию страниц своей знаменитой книги, соединив в одном здании разные дома, разных размеров и стилей, что совершенно не поддается описанию. В 1897 году Дринквотер женился на Виолетте Брэмбл, молодой англичанке, дочери таинственного проповедника Теодора Берна Брэмбла и после своей женитьбы полностью попал под влияние жены, увлекавшейся магнетическим спиритизмом. Ее влияние сказалось на более поздних изданиях «Архитектуры деревенских домов», в которых явно прослеживается теософская теория или идеалистическая философия, но которые, однако, не лишены оригинальности. Шестое и последнее издание 1910 года было напечатано частным издательством, так как коммерческие типографии больше не хотели принимать книгу. В последнее издание вошли все публикации 1880 года.
В те годы Дринквотеры собрали группу единомышленников, в которую вошли артисты, эстеты и экстрасенсы. С самого начала они возвели в культ англофильское направление и к ним присоединились очень интересные люди из числа поэтов, художников-иллюстраторов.
Интересно, что все эти люди смогли извлечь выгоду из всеобщей не популярности сельского хозяйства в этих местах в то время. Пятиугольник, составленный пятью городками вокруг Эджвуда видел, как уезжали фермеры в город и в западные районы, а поэты, убегая от экономических трудностей занимали их дома.
Сейчас в доме живут наследники Дринквотера. Он имеет репутацию невероятно бестолкового летнего дома, но сам дом и земля, на которой он находится, не являются достоянием широкой общественности.
СОВЕТ ДОКТОРА ДРИНКВОТЕРА
— Ну, что ж, поболтаем, — сказал доктор Дринквотер. — Где бы вы хотели сесть?
Смоки уселся в большое кабинетное кресло обтянутое кожей. Доктор Дринквотер опустился в большой мягкий диван, запустив руку в свою шевелюру, почмокал губами и откашлялся перед началом разговора. Смоки ждал его первого вопроса.
— Вы любите животных? — спросил доктор.
— Как сказать, — замялся Смоки, — я не имел с ними дела. Мой отец любил собак.
Доктор Дринквотер разочарованно покачал головой.
— Я всегда жил в городах или в пригородах. Мне нравилось слушать пение птиц по утрам.
Он помолчал.
— Я читал ваши рассказы. Я думаю, что они очень правдивы, во всяком случае, я все так и представлял.
Он улыбнулся, как он считал, ужасно льстивой улыбкой, но доктор Дринквотер, казалось, даже не заметил этого. Он только глубоко вздохнул.
— Я полагаю, — начал он снова, — вы осознаете, какой шаг вы собираетесь сделать.
Теперь Смоки пришлось откашляться, прежде чем ответить.
— Да, сэр, конечно, я знаю, что я не могу предложить Алис того великолепия, к которому она привыкла. По крайней мере, пока не могу. Но я… я буду стараться. У меня неплохое образование, правда не совсем официальное, но я знаю, как использовать мои знания. Я могу учить других.
— Учить?
— Учить классике.
Доктор поднял глаза наверх, где висели полки забитые темными переплетами многотомных изданий.
— Гм, чему вы учите, вы сказали?
— Ну, я пока еще не учу, я собираюсь заняться этим.
— Вы умеете писать? Я имею в виду ваш почерк. Для учителя это очень важно.
— О да. У меня хороший почерк. — Наступило молчание. — Кроме того, я получил немного денег по наследству.
— Деньги… Меня это не волнует. Мы достаточно богаты.
Он усмехнулся, а потом откинулся на спинку дивана, обхватив согнутое колено удивительно маленькими руками.
— Главным образом, это богатство моего дедушки. Он был архитектором. Но потом у меня появились и свои деньги за опубликование моих рассказов. А еще мы получили хороший совет.