Среди наиболее радикальной части собравшихся возникло всеобщее возбуждение и доктор Брэймбл, который отчаянно нуждался в проявлении внимания, чтобы оценить успех своего выступления, сделал глоток воды из стоявшего перед ним стакана, прочистил горло и решил, что пора перейти к наиболее сенсационной и откровенной части своего доклада.
— Вопрос в том, — продолжал он, — почему, если элементали не являются несколькими видами одной сущности, а составляют единое целое, во что я верю, почему они заявляют о себе в таких разнообразных формах. А то, что они заявляют о себе, леди и джентльмены, не подлежат сомнению.
Он многозначительно посмотрела на свою дочь, многие из присутствующих сделали то же самое. После всего, что сказал доктор Брэймбл, она убедилась на себе, какое значение они имели. Она смущенно улыбнулась и как-то сжалась под их пристальными взглядами.
— Теперь, — сказал он — сравнивая различные опыты, описанные в мифах и сказаниях и в современной науке, проверенные научными исследованиями, мы приходим к выводу, что эти элементали, разделенные на две основные категории, могут быть различных размеров и иметь разный удельный вес или плотность.
Два отличительных свойства — воздушное, прекрасное и возвышенное свойство с одной стороны и злость, зависть с другой стороны. Это фактически является половым различием. Половые различия между этими сущностями выражены намного более ярко, чем среди людей.
Следующий вопрос — это различия, наблюдаемые в размерах. В чем они состоят? По их русалочьим или ведьминым понятиям они не больше, чем большое насекомое или колибри; говорят, что они живут в лесах, они ассоциируются с цветами. В других инстанциях они появляются, как крошечные мужчины и женщины со всеми человеческими привычками. Есть сказочные феи, которые так красивы, что покоряют сердца людей и по своим размерам они такие же, как и обычные люди. Есть и сказочные воины на огромных конях, леденящие душу привидения, которые бывают очень большого роста, намного больше, чем люди.
Как это объяснить?
Объяснение в том, что мир, населенный этими сущностями отличается от того мира, в котором мы живем. Это совершенно другой, замкнутый мир с особыми географическими признаками, который я мог бы назвать воронкообразным.
Он сделал небольшую паузу, чтобы осознать произведенный им эффект.
— Говоря так, я имею в виду, что тот, другой мир состоит из серии концентрических окружностей, которые, проникая в другие миры, становятся больше по размерам. И чем дальше — тем больше. По периметру каждой из окружностей заключен свой мир и он тем больше, чем дальше находится от центра, и так до бесконечности.
Он снова выпил воды. Как и всегда, как только он пускался в рассуждения, мысли ускользали от него; временами слушателям было все ясно, как будто у него наступали минуты просветления, но как правило, слушать его было очень трудно — и в этом состоял парадокс. Все это объяснить очень трудно, почти невозможно. Перед ним в ожидании застыли неподвижные лица.
— Мы, люди, как вы видите, населяем самый большой круг, который является другим миром. Парацельс прав: каждое наше движение сопровождаются этими сущностями, но мы не замечаем их не потому что они неосязаемы, а потому что они слишком малы, чтобы мы могли их заметить.
Вокруг внутреннего периметра той окружности, которая является нашим миром, есть много-много путей — назовите их дверьми — по которым мы можем проникнуть в другой меньший или больший круг, в котором тоже заключена своя жизнь. Жители этого другого мира могут появляться в образе привидений или блуждающего пламени свечи. Все это пока только наши наиболее общие предположения, потому что людям пока удалось проникнуть только сквозь первый периметр. Следующие окружности меньше и входных дверей тоже меньше и поэтому намного меньше и вероятность того, что человек когда-либо сумеет попасть туда. Жители там в виде маленьких человечков и соответственно не так часто их можно увидеть. А чем дальше мы будем стремиться проникнуть во внутренние круги, где жители такие крошечные, тем больше вероятность того, что мы можем даже переступить через них, не подозревая об этом. И наконец, леди и джентльмены, центральная окружность так мала, что в ней вообще нет дверей.