Они сели на скамейку, устроенную на узловатом наклоненном стволе дерева. Необъятная серая даль простиралась перед ними сквозь голые ветки. Они могли разглядеть лежащие сырым пятном вдалеке земли соседнего графства, временами был слышен шум грузовиков, похожий на дыхание огромного монстра. Смоки указал пальцем на голову гидры, которая выползала из-за холма и потом резко остановилась. Это были ярко-желтые, спящие на листьях гусеницы. Они не могли подползти ближе, в их мускулах никогда не хватило бы силы проползти вокруг всех пяти городков Эджвуда. Смоки знал это.
— Не спрашивайте меня, откуда я это знаю, — сказал он.
Но мысли Джорджа Мауса были заняты совсем другим. Он обдумывал проект, в котором бы все здания, в основном пустующие, в квартале, который принадлежал его семье в городе, могли быть объединены и укреплены огромной, неприступной стеной, наподобие той, которая окружала средневековые замки, а внутри этого укрепления цвели бы сады. Постепенно дома и строения могут быть разрушены и все пространство, занятое, садами, можно превратить в пастбище или ферму. Там можно будет выращивать все что угодно и пасти коров. Нет, овец. Овцы поменьше и не такие привередливые в пище. Они давали молоко, а мясо маленьких козлят можно было употреблять в пищу. Джордж ни разу не убил никого размером больше, чем таракан, но однажды он попробовал мясо молодого козленка на званном обеде. Он не расслышал слов Смоки, хотя прислушивался к тому, что он говорил.
— О чем ты говоришь? Что происходит в действительности?
— Ну, хорошо. Вы знаете, что мы все защищены, — неопределенно произнес Смоки, ковыряя темную землю концом своей палки. — Но всегда есть что-то, чем следует заплатить за эту защиту, вы согласны?
Сначала он ничего не понимал. Хотя он и знал, что какая-то плата должна быть, его охватило чувство неопределенности, как будто кто-то занимался вымогательством и большое жертвоприношение означало, что кредиторы удовлетворены, или что гоблины, присутствие которых он ощущал, заглядывают в окна или разговаривают в дымоходах, собираются группами под карнизами и скребутся в верхних нежилых комнатах. Он чувствовал, что они напоминают ему о своем существовании, о неоплаченном долге, о невостребованной дани, что они имеют законные права, но он не мог определить, какие именно, в чем их интерес.
А Джордж в это время обдумывал план представления основ теории архитектуры /он прочитал об этом в популярном журнале и это произвело на него большое впечатление/. Он похлопал Смоки по плечу и сказал:
— Ну и как? Как у тебя дела?
— О Святой Иисус, — выдавил из себя Смоки, поднимаясь, — ведь я рассказал тебе все, что можно. Я мерзну. Держу пари, что сегодня ночью будет мороз, должно быть, на рождество выпадет снег.
На самом деле он знал, что выпадет снег — передавали сводку погоды.
— Пойдем-ка, выпьем по чашечке какао.
КАКАО С БУЛОЧКОЙ
Какао было горячим и темным с шоколадными пузырьками по краям. Зефир тетушки Клауд шлепнулся в чашку с какао и поворачивался и пузырился там, растворяясь от удовольствия. Дэйли Алис научила Тэси и Лили осторожно дуть на горячий напиток, поднося его ко рту и смеясь над коричневыми усами на лицах девочек. Тетушка Клауд умела сварить какао без пенки, хотя Джорджу было все равно, хотя его мать всегда варила какао с пенкой.
— Возьми еще булочку, — сказала Алисе Клауд. — Съешь парочку, — повернулась она к Джорджу.
— Ты не справишься, — сказал Джордж.
— Я тоже так думаю, — ответила Алис и откусила кусочек булочки, — я терпеливая.
— На этот раз будет мальчик.
— Нет, — по секрету шепнула она, — еще одна девочка. И Клауд так говорит.
— Не я, — вмешалась Клауд, — а карты.
— Назовем ее Люси, — сказала Тэси, — Люси Энн и Энди Энн де Бам— Бам Барнейбл. А у Джорджа два уса.
— Кто отнесет какао Софи? — спросила Клауд, ставя чашку с какао и положив булочку на старинный японский поднос, на котором был изображен сказочный эльф с серебряными волосами.
— Позвольте мне, — отозвался Джордж. — Кстати, тетушка Клауд, не погадаете ли вы мне на картах.
— Конечно, Джордж. Думаю, что здесь о тебе тоже кое-что есть.
— А теперь я отправлюсь, если, конечно, я смогу найти ее комнату, — Джордж захихикал. Он осторожно взял поднос, стараясь, чтобы не дрожали руки.