Тяжелых, но честных.
"Что тогда будет, Том? – вкрадчивый голос будто шепнул в ухо. – Что будет, когда ему станет мало или узнает кто-то еще? Ты будешь работать и на других? Как ты будешь искать Лизи? Как ты отомстишь мрази?"
Я схватился за голову, понимая, что все именно так и будет. Для парня я теперь курица, несущая золотые яйца. Куда бы я ни забрался, он будет крепко держать за упомянутые.
"Пока не умрет", – закончил я.
Это все был я. Не я был тот, кто прогнулся перед мнимой надеждой на безопасный исход. Страшно осознавать безвыходность. Еще страшнее осознавать наличие единственного выхода.
Все эти умозаключения пронеслись очень быстро, стоило мне остаться наедине с собой.
Ночь. Темно. Центр города далеко. Мы отошли от таверны на приличное расстояние. Он пьян, я нет.
Впереди темная арка, под которой я недавно прошел, преследуемый им.
Ускоряюсь, стараясь громко не топать и, дождавшись, когда он зайдет под арку, перехожу на бег.
Парень оборачивается на шум, но моя левая ладонь успевает закрыть его рот. Правая рука предплечьем прижимает его к стене и придавливает шею.
Как на зло, тучи уходят в сторону, и Ночные Свидетели нацеливают свой взор на эту чертову планету.
Он смотрит на меня округленными глазами. Испуганными глазами. Молящими глазами. Глазами, в которых появились слезы.
В моих глазах тоже слезы. Я чувствую, как по щекам скатываются крупные капли. Они появились еще когда я обдумывал его слова.
Парень безмолвно открывает рот. Он говорит мне, что забудет обо всем. Я не слышу ни звука, но знаю, что он говорит. Я бы говорил то же самое.
Напряженно сжимаю челюсть и надавливаю на шею еще сильнее. Слышу слабый хруст. Его глаза закатываются, а изо рта выходит пена и капает мне на одежду, скатываясь по подбородку.
Держу, пока он не обмякнет. Потом держу еще минуту.
Все.
Взваливаю труп на плечо и петляю по темным переулкам к Старому Городу. Мне и в голову не приходит, что меня могут увидеть.
Укладываю возле стены какого-то деревянного здания и для верности ломаю шею.
Мертвых не воскрешает даже магия.
Я чувствовал себя настолько грязным, что хотелось срочно залезть под воду и не вылазить оттуда сутки.
Белокурый пользовался духами, и его запах впитался в одежу. Я решил, что выкину ее и куплю новую.
Словно зомби добрался до гостиницы и, зайдя внутрь, обнаружил снова полный зал. Здесь не было так же пьяно и шумно, но это не имело значения. Стараясь не столкнуться ни с кем взглядом, я проскочил на лестницу и прыжками забрался на второй этаж. Затем сбросил с себя тряпки и сел под воду.
Не знаю, сколько я так просидел.
В голове постоянно маячил молящий взгляд белокурого, а в ушах раз за разом повторялся тихий хруст.
За считанные дни я отнял слишком много жизней. Если до этого условия были равные и противник был вооружен и готов убивать, то сейчас я чувствовал, будто принес парня в жертву. В жертву своему будущему.
Почувствовав, что моя кожа превратилась в воду, я обмотался полотенцем и, даже не глянув в сторону одежды, направился в свою комнату.
Свет горел.
– Где был? – спросила женщина, сидя на стуле рядом с кроватью.
– Что? – моргнул я.
Теплый желтый свет не был слишком ярким, создавая маленькие тени по углам. Я смотрел в них.
– Где был, спрашиваю, – кивнула она на меня.
Ее лицо было серьезным и хмурым. Кудрявые волосы скручены в хвост, рука опиралась на спинку, а правая нога покоилась на левой.
– Зачем тебе это? – спросил я у волос Маргарет
– Затем, что ты мой нахлебник и потратил тону воды, просидев там несколько часов, – ответила она спокойным тоном и поменяла ногу, при этом не забыв поправить сбившуюся юбку.
– Завтра же съеду и расплачусь, – сказал я раздраженно. – Или сейчас?
Какая нахрен вода? Нахрен воду. Нахрен этот допрос!
– Идиот, – сощурилась Маргарет, мотнув головой.
Под ее крепким взглядом, я прошелся к своей сумке и достал белье.
– Можно, я переоденусь? – спросил, не глядя. – Да и как бы я все еще снимаю эту комнату, так что…
– Кретин, – женщина даже не пыталась отвернуться, хватая мой взгляд.
– Похер, – буркнул я и, сбросив полотенце, натянул трусы.
Хотел было надеть еще что-нибудь, но вспомнил, что единственная одежда осталась в купальне, и я очень не хотел ее снова видеть.
Я устал, и хотелось лечь, но мне мешала женщина, сидящая на стуле у кровати.
– Я хотел бы поспать, – кивнул на постель.
– Спи, – сказала она просто.