Почему это не касается эйнфейлен и фойре бестиарий не говорил, а также, было неизвестно, по каким признакам шаман выбирал инкубатор.
Короче, жалости я к уродцам не испытывал. Никакой.
– Ладно, – выдохнул Дерек. – Вы правы, просто…
– Мы понимаем, – шепнула Фамина и грустно улыбнулась.
Дело было за малым.
Удача улыбнулась мне, и я убрал часовых в указанное время. Первая стрела вошла в глаз левого гоблина, вторая в шею правого. Он схватился за нее, что-то крякнул и быстро вырубился. Отряд уже был наготове и шумно покинул укрытие.
– Отлично. Если их там много, спалить все так просто не удастся – придется немного зачистить, – торопилась командирша. – Если нам повезет, черный ход они еще не прорыли, а если прорыли – поймут, что к чему, не сразу.
– Чур, я рублю, – вызвался Волод, хлопнув рукояткой по ладони.
– Ладно. Каин и Фамира, смотрите по сторонам. Дерек и я держим двери.
Все кивнули, и Саманта громко постучала в дохлую деревяшку.
Минуту ничего не происходило, а потом началась кровавая баня. Коротышки выскакивали в приоткрытую щель, и Волод сразу же проламывал головы секирой. Схема была предельно простой, и догадаться, что лезть не нужно, можно было уже после второго трупа, но нет, зеленые ползли один за другим, и грендар неустанно раскалывал их, как дрова.
После шестого трупа, они додумались тыкать оружием в дверь, и Дереку пришлось отойти, а Саманте покрыть кожу защитой.
Я не мог удержаться и после каждого хруста-чавка разворачивался и наблюдал падающий мохнатый труп с раскуроченным черепом или перерубленной шеей. В какой-то момент Володу стало неудобно рубить из-за валяющихся тел, и мы с Дереком быстро растащили их по сторонам.
Все происходило молча, только Саманта периодически постукивала в двери и открывала пошире. Коротышки, видимо, думали "вот он наш шанс" и пытались прорваться, но как только выскакивал один, дверь тут же закрывалась.
– Похоже, все, – выдохнула паладинша, когда спустя минуту больше никто не попробовал проткнуть ее через дверь. – Сейчас открою, Каин, готовь стрелы и следи внимательно, если кто-то попытается ускользнуть.
Вход в нору открылся, и черная пустота посмотрела на нас. Ничего. Мечница вглядывалась в темноту, нюхала воздух и щурила глаза.
– Пусто. Вроде, – наконец сказала она.
Саманта кивнула, и окутав заготовленные палки маной, я сделал пару факелов, протянув к ним нити. Можно было создать капли, ведь десять маны у новичка Желтого вполне себе есть, но командирша захотела факелы.
Мы с Дереком шли посередине, мечница замыкала. Паладинша вела.
Дико воняло сыростью и гнилью, трупами и отходами. Длинный земляной тоннель, укрепленный бревнами, иногда поворачивал и разбавлялся "комнатками". Мы заглядывали в каждую вонючую в полном смысле слова дыру, так как нужно было убедиться, что никто не выжил.
Как они вообще тут жили? Может быть, именно из-за этого их называют полуразумными? Мы положили пятнадцать особей как домино, и никто из них даже не попытался сменить тактику. По-видимому, я ошибся.
В одной из комнат наткнулись на то, о чем говорил Дерек. Я блевал дальше, чем видел. Вокруг полусгнивших и объеденных червями и жуками трупов, лежала девушка. Руки связаны, ноги в стороны. Выглядела как скелет, обтянутый кожей, но брюхо больше, чем должно быть.
Она дышала и жмурилась от света факелов, бегая по нам глазами. Волод, ничего не сказав, быстро подошел и отрубил ей голову. Я не смотрел до конца. Как и Дерек с Фамирой.
Больше ничего не обнаружив, поскидывали трупы с улицы внутрь и подожгли все, что могло гореть. Здесь я уже запустил пару капель. Затем как бы подождал откат и запустил снова.
Назад ехали молча. Мое первое серьезное задание не вызывало воодушевления.
…
– Нужно сдать задание и взять новое, если никто не против, – сказала Саманта, когда мы объезжали очередь на вход в Каира. Было забавно почувствовать себя на другой стороне.
Двое суток пролетели незаметно. Никто не нападал и не мешал отдыхать. Дерек на второй день пришел в себя, и у меня появилась возможность узнать о мире побольше. Так и добрались.
– А как ты подтвердишь, что мы выполнили? Мы ведь ничего с собой не взяли, да и что брать-то? – спросил я.