– Согласен, госпожа Файрен. Вы умеете убеждать, – улыбнулся я простецки. – Когда входить?
– Сегодня же, – бросила она, натягивая перчатки. – Как обычно. Не опаздывай.
Лейла вышла за дверь, а я, взяв с собой бокал, пошел к Маргарет. Конечно же, мы секретничали и не обсуждали планы при всех, так что разыграть обиду тоже придется.
Встретившись на очередной тренировке с целителем, я пересказал ему новости, и он начал нервничать. Приближение к развязке всегда тревожно. Мы решили, что мне нужно будет проработать там несколько дней, прежде чем делать дело. Пусть взгляды привыкнут к моему присутствию, и разумные не станут задавать глупых вопросов.
Оставалась единственная проблема: как мне, собственно, вывести Маю незаметно? Охранники по залу покидают здание под утро, и в это время рабы уже по своим комнатам, приводят себя в порядок. Предутренние часы обычно самые тихие и сонные, что может способствовать задаче, но всегда есть кто-то, кому не спится. Те же парни на внешнем периметре служебного выхода. Они меняются каждые полсуток, но не парами, а по одному. И нужно как-то провести девушку через них, не поднимая шума. Но это все позже, нужно сначала увидеть, что там и как обстановка.
В Цветке Лаэ ничего не изменилось, и странно было бы увидеть перемены за такой короткий промежуток времени. Все те же любители невольников и сами рабы, задорно смеющиеся и сияющие довольными улыбками. Удивительно то, что все посетители должны знать, как работают ошейники, и желание верить в "искренность" этих улыбок поражает. Хотя, есть и такие, кому нравится эта вынужденность, и они приходят именно за этим.
Когда Истмани не пришла на смену, Лейла Файрен была, мягко говоря, в гневе. Все "свободные" рабы ходили с опущенными головами и старались превратиться в тени. Мне незачем было пресмыкаться, и я вел себя как обычно, задаваясь вопросами, как и двое сменщиков.
Но возмущалась Лейла не столько из-за нужды работать мне одному, сколько из-за самого прогула. Не зря же она постоянно повторяла про появление на смене заранее. Она даже не стала просить одного из сменщиков занять место Истмани на вечер, а просто сказала, что ее деньги уйдут мне, и не забыла уточнить, что разговор только о четырех серебряных.
Ночь была спокойной, сравнительно. Маю старался не высматривать и не замечать, чтобы не привлекать к ней лишнее внимание. Да и сложно было теперь смотреть за ней, не имея возможности помочь. Но девушка решила иначе и подошла сама, став расспрашивать о причине возвращения и, вообще, показывать радость моему присутствию. Видимо, Кравас не проявлял должного внимания и стал работать с Истмани, продавая время рабов без участия Лейлы.
Удивительно, что такая женщина, как хозяйка борделя, до сих пор не замечала странностей в промашках охранников. А может, давно знала об этом, но игнорировала, будучи довольной остальной работой, и психологические травмы рабов ее особо не волновали. Непривычно, но раз это работало, значит, Истмани как-то изворачивалась.
Работать, конечно, пришлось на втором этаже и пару раз врываться в комнаты с претензиями на неоплаченные или не обговоренные действия. Один крепкий атлан пригрозил мне темным углом, но я показал значок скарабея, и тот свалил, поливая грязью Гильдию и всю нашу братию. Приятно, даже утруждать себя не пришлось. Дело ведь не только в статусе, но и в опасности, что этот самый Искатель может оказаться не из слабаков.
В общем, закончив со сменой, я забрал положенные восемь монет и отчалил отсыпаться. Без двух золотой приятно тяготил карман, но хотелось избавиться от них побыстрее. Забавно, но вещь, купленная на грязные деньги, выглядит приятнее, чем сама валюта. Если Файрен будет ждать Истмани до следующей смены, и ее тело так и не найдут, я получу еще столько же. Черт, так быстро заработать столько серебра! За месяц таких смен можно неплохо подняться и обзавестись свитками. Жаль, что Лейла не станет доверять смену только одному, да и не выгодно ей это.
Проходя по темным морозным улицам, я неустанно сканировал местность Глазом и вспоминал предыдущую ночь. Как же легко было убить этих атланов. Что до сих пор мешало Фенксу точно так же убрать меня? Почему бы ему не выслать вот так же пару самоубийц, изрешетить мое тело стрелами или, стукнув по голове, утащить в подвал. Странно все это. Столько возни, и вот так просто избавить город от своего присутствия. Может, и правда, повезло, и фактически, изгнание – моя удача…
В Синем Демоне еще были люди, когда я пришел, и Марис наворачивал круги по залу. Кир был за стойкой и поморщился, когда я вошел. Ну, сколько можно? Каждый раз, как видит меня, его лицо откровенно недовольное. Неужели действительно влюбился в Маргарет и пылает праведным гневом за то, что я отнял у него мечту?