Но это все было ничем, по сравнению с видом на огромные спутники. По крайней мере, для меня. Тем не менее, девочке было незачем об этом знать.
Внимательнее осмотрев местность вокруг дома, я понял, что здание находится на широкой вырубленной поляне, усыпанной не выкорчеванными пнями. Что ж, возможно, я нашел себе фронт работы. Надо ведь как-то начинать благодарить этих людей.
От двери в сторону леса бежала утоптанная дорожка, врезаясь в лес и раздвигая его плотный строй, как Борисей разделил море. Никаких ограждений, заборов или ворот. Лишь пустое вырубленное пространство, окутанное морем деревьев. Подойдя ближе к живой стене, я понял, что толстяк за моим окном не такой уж и толстяк, а обычная местная растительность.
Все это время Леа молча шла рядом со мной и, поглядывая на мою выразительную реакцию, довольно улыбалась.
– Нарит’а? – спросила она негромко.
– Тер, – ответил я в тон.
И я не солгал, мне действительно нравилось находиться здесь. В моей памяти было достаточно воспоминаний об увиденных мною фотографиях с такими уютными и дикими видами. Но к сожалению, городскому жителю почти не суждено выбраться и остаться навсегда в такой местности. И дело не в отсутствии физической возможности или финансах, а в банальном комфорте и досуге. Поэтому когда человек оказывается в безвыходной ситуации и вынужден уединиться в подобном месте, часто бывает так, что он подсознательно этому рад. Если, конечно, сложная ситуация не сопрягается с опасностью для жизни.
Я же сейчас в предельно безвыходной ситуации, так что получать удовольствие вполне приемлемо.
– Дорани с’каер туар-а инус’ат?**** – спросила Леа, демонстрируя белые зубки.
– Тер, некоро.
(****– Хочешь, покажу кое-что интересное?
– Да, конечно.)
Леа повернула ладони к небу и, что-то быстро шепнув, свела их вместе. В этот момент я увидел, как от ее рук отделилась почти незримая искажающая воздух волна и, в мгновение ока ударив по деревьям впереди нас, подняла к небу массивную тучу разноцветных листьев. Но я не увидел, как буквально волшебный листопад осыпал деревья, я смотрел на руки Леа, и мое сердце трепетало как у влюбленного подростка.
Вот она, магия?
Глава 5
– Мало! – выкрикнул я, оторвавшись от подушки.
Меня трясло и заливало потом. Казалось, произошло что-то ужасное и бесповоротное. Хотелось убежать, спрятаться, повернуть время вспять.
Дурной сон испарился из памяти, как выпущенная из лука стрела. Тяжело выдохнув, я лег на подушку и, пытаясь удержать крупицы сумасшествия, которое преподнес мне разум, ломал голову добрых полчаса, но ничего. Пусто.
– Что ж, видимо, еще не время.
Последние дни мне часто снилось что-то жуткое, но я не мог вспомнить ни деталей, ни общей картины. Все, что мне оставалось, это страх, тягучая пустота и сожаление, которым я не мог найти четкого объяснения.
Отбросив попытку что-то вспомнить, я повернулся на бок и постарался уснуть. Впереди ждал новый день, и я не хотел чувствовать себя тухлым овощем, когда Леа будет смеяться с моих потуг натянуть тетиву.
Я решил, что новому миру новый я, а значит нужно научиться чему-то, что будет более актуально, чем мои лингвистические навыки. Да и кунг-фу не поможет поймать вкусный ужин.
Свою боевую подготовку я оценил, когда окончательно пришел в себя и начал приводить мышцы в норму. Слабый и тощий я не нравился себе.
Делая разминку, я обнаружил, что тело машинально выполняет строгий порядок движений, которые можно сравнить с тренировками воинов из Чинайских боевиков. Опробовав навыки на привязанной к дереву подушке, я убедился, что мне не показалось. Движения будто сами вырисовывались в моем сознании, несмотря на то, что я не мог даже вспомнить, как называется это размахивание конечностями.
Нужно было спать, но как всегда в таких ситуациях, господин Морфей отворачивал от меня свой туманный лик и предоставлял самому себе.
Я зажег выделенную мне масляную лампу, и уставился в потолок.
После моего выхода наружу многое изменилось. Занятия с Леа встали на поток, и я уже мог спокойно объяснить, где стоит тарелка или назвать части тела. Ввиду этого прогресса, я узнал, где и как меня нашли, а так же сколько я пролежал без сознания на этой самой койке. Без малого тридцать дней я мертвым грузом висел на плечах этих людей. Но самым странным оказалось то, что физически я был здоров уже на вторые сутки после моего обнаружения, даже отгрызенные пальцы вернулись на место. Леа сказала, что на меня было страшно смотреть после работы сероволков, и даже Сорас не был уверен, что удержит меня в мире живых. Но удержал.