Снаружи взревел мотоцикл, помучил децибелами и удалился.
– Скорбите, о други, наш герой покинул нас, – сообщил Марк. – Не знаю, как вы, господа, а я себя почувствовал беззащитным…
– Один? – оживился Кульчицкий.
– С Ольгой.
Кульчицкий переглянулся украдкой с начальником охраны, остальные сделали вид, будто ничего не заметили.
– Надеюсь, ей удастся узнать что-нибудь стоящее внимания, – изрек Кульчицкий тоном, именуемым «безнадежный».
– Надо было поручить это мне, – заявила Анна Сергеевна, причем, как видно, не в первый раз, поскольку реакция мужчин была подозрительно дружной, – глубокий вздох и очи в потолок…
– Анна Сергеевна, я ведь говорил уже вам, – с бесконечным терпением в тоне, позе и взгляде пустился в тяготы повторных объяснений младший компаньон. – С вами он был бы настороже, старался бы не ударить в грязь лицом… Вы же шикарная, черт побери, женщина! На вас же смотреть больно!..
Если шикарная женщина и собиралась поблагодарить, либо, напротив, отчитать начальство за допущенный в деловом разговоре комплимент, сделать она этого не успела: почти одновременно с телефонным звонком в кабинет вошел капитан Мамчур, – судя по крепко сжатым губам, чем-то крайне раздосадованный.
Кульчицкий, взяв трубку, перебросился с ней парой банальных фраз и протянул капитану, с готовностью гаркнувшему ей что-то суровое, нечленораздельное, призывающее абонента к ясности, краткости и предельной откровенности. Очевидно, абонент превзошел в этом смысле все ожидания капитана, потому как последний весь вдруг как-то подобрался, подтянулся и сосредоточился.
– Есть доложить обстановку! Докладываю. Четверо неизвестных совершили разбойное нападение на «Амфитриту» с целью грабежа, либо иного противоправного деяния. Однако, благодаря вмешательству некоего Сурова, Игоря Викторовича, 1971 года рождения, проживающего по адресу: город Санкт-Петербург, улица имени князя Кропоткина… Есть отставить мелочи и докладывать только по существу! Э-э-э… м-м-м… – забуксовал капитан переключаясь. – Короче говоря, товарищ полковник, этот парень двоих вырубил, третьему палец отстрелил, а четвертый сам сдался от греха подальше… Нет, стрелял из их же оружия… Вот именно – герой, штаны с дырой… Судя по документами, работает охранником в каком-то крутом питерском банке, а сюда в отпуск приехал… С чего взял, что банк крутой? Так ведь, товарищ полковник, из плохоньких банков охранники в пятизвездочных готелях не оттягиваются… Так точно, в «Фанагории», в люксе, губа, как говорится, не дура… Номер забронирован на его имя этим самым банком, и называется этот банк – Ин-гер-ман-банк… Что за парень? Парень как парень, мотоциклист в черной коже… Никак нет, ни на рокера не похож, ни на байкера не смахивает: прическа уставная, серег в ушах не обнаружено, наколками не изрисован, козлиная борода отсутствует, кроме пива, ничего горячительного не употребляет… Откуда про пиво знаю? Да из этих… из личных наблюдений… Что вы, товарищ полковник, как же я могу про месячник забыть! Да я его буквально ежеминутно добрым словом поминаю… Подписку о невыезде? Сробим без проблем… А может, лучше его к нам в управление пригласить? Рановато? Понял… Насчет налетчиков ни хре… ни шиша не ясно, товарищ полковник. Документов при себе не имеют. Но самое ши… хреновое, что по-русски ни бэ, ни мэ, ни кукареку… С виду смахивают на кавказцев, но не чеченцы, не грузины, не адыгейцы, не армяне и не азербайджанцы… Вот и я себе этот вопрос задаю, – покосился капитан на присутствующих. – Да кто же это посмел на такое образцово-показательное заведение руку поднять? И где, недоумеваю, была его хваленая охрана?.. Самое непонятное, товарищ полковник, на чем эти красавцы до «Амфитриты» добрались, потому как никакого индивидуального транспорта не обнаружено, а общественный сюда не ходит… Может с неба свалились, на парашютах? Или на бесплатной маршрутке добрались?.. Последнее можно проверить… Нет, физически никто, кроме самих налетчиков, не пострадал, только морально… На питерском, между прочим, ни царапинки… Кто меня слушает? А все. Вся руководящая верхушка тут, у Кульчицкого заседает, как в воду опущенная… Разумеется, кроме Анны Сергеевны. Уж она-то, как пить дать, все давно сообразила, обмозговала и дяде доложила, хотя, конечно, виду не кажет… Кто ржет? А Марафет и ржет, больше тут некому лошадиные звуки издавать…
Младший компаньон, услышав свою лагерную кличку, ржать перестал, но в смысле веселья не угомонился.