Первым делом Аникеев положил исполнить свои прямые обязанности: узнать о капиталовложениях миллиардера на земле его предков. Любопытнейшие вещи обнаружил Александр Николаевич. Оказывается, среди множества фирм и компаний, учрежденных Лядовым в Южноморске (в числе прочих следует упомянуть о двух пятизвездочных гостиницах, фармацевтическом комбинате, трех банках, стольких же строительных трестах, нескольких транспортных объединениях), не было ни одной прибыльной. В лучшем случае они покрывали свои расходы, в худшем – датировались из скудных сбережений учредителя. Если учесть, что многие учебные заведения, такие как Медицинский Колледж, Гуманитарный Лицей, Православный Теологический Институт и Академия Спиритуализма имени А. М. Бутлерова также содержались Лядовым, то становилось боязно за его финансовое благополучие. Кто же так малую родину любит – вплоть до собственного разорения? С чего это на международного миллиардера, на кровожадную акулу транснационального бизнеса добрый стих нашел, что он вдруг зажил себе в убыток? Переводит капитал с грешной земли на святые небеса в соответствующей валюте? Долгий же он способ раздачи всего имения своего нищим избрал… А может от налогов таким неуклюжим образом скрывается? Или это запланированные издержки в ожидании сверхприбылей? Интересно, каких сверхприбылей можно ожидать, к примеру, от гостиницы в виде афонского монастыря, где номерами служат сырые кельи, на трапезу сзывает колокольный звон, по средам и пятницам не подают скоромного, и чуть ли не ежедневно учиняют прельстившимся экзотикой постояльцам посты по всей строгости устава от Пахомия, налагая епитимьи на нерадивых? Правда, горничные там, если верить молве, несказанно красивы и скрывают под рясой природную девственность, но, спрашивается, много ли останется у потенциальных первопроходцев сил после изнурительных постов и молитвенных бдений? Постояльцы сбегают оттуда максимум на третий день по вселении, бросая багаж, который гостиница вынуждена пересылать им за свой счет. Нет, господа, тут пахнет чем угодно, но только не прибылью, даже самой минимальной: моральной, нравственной, патриотической, конфессиональной…
И Аникеев не без тайной радости отбросил мысль о сверхприбылях Лядова от официально принадлежащих ему предприятий как сверхнелепую.
И потом, рассуждал Аникеев, распаляясь, если этот Лядов такой доброхот, почему он не выставил свою кандидатуру в мэры горячо любимого города? Слишком мелкая для него должность? А может, лишнего внимания не хочет к себе привлекать? Но он и так всегда под постоянным прицелом репортеров светской хроники живет. Впрочем, одно дело репортеры, и совсем другое, если под тебя недруги при помощи государственных структур копать примутся. Эти могут, что угодно нарыть, – разумеется, угодное заказчику… А коли так, значит, миллиардеру ничего другого не оставалось, как протащить в мэры своего человека.
Расследование финансовых источников предвыборной кампании мэра стоило Аникееву не только времени и денег, но нервов. Единственное, чего он так и не сумел постичь в искусстве сыска, – это сидеть и спокойно дожидаться конкретики. Воодушевленный собственной увлеченностью, он не находил себе места, пока его ребята бегали по городу, добывая информацию. То, что они, в конце концов, раздобыли, шефа отнюдь не удовлетворило, просто исключило еще один вектор поиска как бесперспективный. Оказалось, что многоумный миллиардер пожертвовал на предвыборные кампании двух главных претендентов совершенно одинаковые астрономические суммы. Аникееву пришлось проявить волю, чтобы не отвлечься на посторонние темы, к примеру, попытаться выяснить, как распорядился этой суммой претендент, которого он поддерживал. Никаких иллюзий на этот счет он уже, конечно, не питал, да мелочиться было недосуг…