- Нет. Теперь ни за что!
Уже засыпая, Оксана сказала:
- Твой Рыжий нынче встретит последнюю зарю в своей жизни.
Она быстро уснула и, конечно, не слышала, как Азат почти вслух сказал себе:
Я такой виноватый…
Он чувствовал себя очень скверно. «Пусть только представится случай, я оправдаюсь перед всем отрядом,- думал Азат,- и перед мальчишками». Азат хорошо понимал, что после этой ночи вряд ли Микола Фёдорович станет хлебать с ним из одного котелка. Ведь Микола Фёдорович не признавал человеческих слабостей. Лишь Миша, может быть, по своей доброте постарается как-то обелить его.
Телефон не звонил. «Неужели упустят?»-тревожился мальчишка.
В этот трудный час, когда некому было излить душу, он невольно вспомнил Маринку. Ему верилось, что они рано или поздно встретятся. Ей можно будет рассказать, как он страдал, упустив фашиста. Она пой-мёт его, но не оправдает» Она такая же суровая, как и Микола Фёдорович.
А вот мать оправдала бы. Она сказала бы, что мальчик устал, что уставшим мальчишкам не надо доверять карабин и тем более пленного фашиста…
Подступившая к сердцу волна нежности наполнила глаза слезами. Азат быстро смахнул их.
Он вспомнил, как мать перед сном рассказывала ему сказки. В тех сказках мальчишки несли людям добро. Они находили, например, клад или выручали людей из беды.
Ведь мальчишки всё-всё могут, если только захотят.
Все мальчишки, кроме Азата. Он не выполнил своего воинского долга.
Азат взглянул на циферблат и встрепенулся: пора будить командира.
- Звонка не было? - спросила она, сладко-пресладко зевая.
- Нет.
- Ну что ж, будем ждать.
Оксана не проявляла большого беспокойства, видимо, очень верила своим постам и секретам.
- Он непременно пойдёт на север по знакомой ему дорожке,- вслух размышляла она.- Рыжий пуще всего побоится заблудиться в этой чащобе.
Взглянув на покрасневшие от усталости глаза мальчишки, она кивнула головой:
- Ложись на моё место. Дежурство твоё кончилось.
У него не осталось силёнок даже на то, чтобы подняться. Как сидел, так и уснул, уронив голову на грудь.
Сколько времени он проспал? Часа два, если не больше.
Проснулся он от громкого разговора.
- А как быть с мальчишками?- спрашивал Артист.- Их тоже построить?
- Если я сказала - выстроить весь отряд, то имела в виду и их.
- Может, не стоит? - колебался Артист.- Всё же дети… Вот бы, например, взяли своего сына?
Долго она не отвечала ему, наверно, размышляла.
- И сына своего взяла бы, если бы он был,- с горечью сказала Оксана.- Мальчишкам надо знать очень многое в этом мире. По земле ходят не только добрые, но и злые люди, не только друзья, но и враги. Чем раньше ребята сделают такое открытие для себя, тем лучше.
…На небольшой полянке выстроился весь отряд. И в том строю на левом фланге находились мальчишки.
Пока дядя Ваня очень тщательно, слово за словом, переводил Рыжему приговор партизанского трибунала, Азат стоял опустив голову.
- Боишься глянуть на Рыжего? - вдруг тихим шёпотом спросил Микола Фёдорович.
Азат поднял голову.
Вот таким он запомнил Рыжего в последние минуты: фашист стал белее той берёзы, возле которой он стоял, чуть пошатываясь, хотя ветра и не было. А когда человек делается белее берёзы, то он уже перестаёт быть живым существом.
ПОКА ВОДА КИПИТ В КОТЕЛКЕ
Лазарет обычно пустовал, так как тяжелораненых отправляли на самолётах в тыл, а легкораненые, как правило, в лазарет не ложились. Если человек мог ходить, то он оставался в строю, даже раненный.
Целая история приключилась со знаменитым подрывником Махмутом Загидуллиным. Их было два брата, оба из Уфы. Махмуту случайным осколком мины оторвало левое ухо. Редчайший, надо сказать, случай. Обычно осколком в ухо попадают один раз за всю войну.
Так вот, человек истекает кровью, а лечь в лазарет не хочет, гордость ему не позволяет. Пришлось дяде Ване употребить всю свою фельдшерскую власть.
- Ты что, малое дитя, чтобы тебя уговаривать, а я тебе нянька? - сказал он, вконец рассердившись.
А на второй день, в полном снаряжении разведчика, увешанный гранатами, с автоматом, кинжалом да ещё с двумя котелками, явился старший брат раненого, Нур Загидуллин.
- Когда встречаются земляки, то они первым де-лом готовят себе бишбармак! - гремел он в избушке.
Дядя Ваня недовольно посмотрел на него поверх очков:
- Если ты пришёл за братом, то должен тебе сказать, что поторопился. Отсюда он выйдет денька через Два.
Однако отчаянный разведчик продолжал шутить как ни в чём не бывало:
- Тут, в вашем лазарете, как установила наша разведка, оказался не один уфимец, а два. Так и быть, я забираю обоих: брата - как раненого, Азата Байгужина - как сопровождающего. Не надолго, всего на один час уведу.
- Куда же ты поведёшь их?
- До первого костра. Я решил приготовить брату бишбармак. Это здорово помогает раненым воинам. А наш земляк Азат Байгужин будет мне помогать. Не следует забывать обычаи дедов, если, конечно, эти обычаи такие вкусные.
Дядя Ваня сдался:
- Часок посидеть возле костра твоему брату не повредит. А меня ты разве не хочешь взять с собой?
- Айда, доктор!-обрадовался разведчик.- Мы бишбармака столько наварим, что на весь лес хватит. Пусть у нас нет жирной баранины, изюма и перца - не беда,- балагурил он,- пальчики оближете.
Повесив над костром котелки с водой и замешивая муку, он приговаривал:
- Баранину заменим трофейными консервами, тесто замесили. Вода, конечно, не та: болотцем отдаёт. То ли дело в Уфе: хочешь мягкую воду - иди себе к берегу Уфимки, ещё мягче требуется - рядом Дёма. Не нравится тебе мягкая вода, хочется жёсткой - под рукой Белая, самая чистая река на Урале.
Стоило ему произнести названия родных рек, как Азат будто наяву увидел родной город, раскинувшийся на высокой горе, окружённый тремя реками.
- Самая зелёная улица - Социалистическая, я на ней родился,- вздохнул Азат.
- Самая тихая - Лассаля,- подхватил Махмут.
И тотчас же старший Загидуллин заключил:
- А самая шумная - Цюрупы.
Тут уж дали волю воспоминаниям. Вспомнили, что Октябрьская покрыта булыжниками, а на улице Володарского сплошные овраги, что самый красивый дом занимает художественный музей, а самая высокая башня возле мусульманского кладбища.
- Я бы сейчас беляшей поел,- сказал Азат и облизнулся.
- Я бы плова…
Но старший Загидуллин громко засмеялся:
- Моя мечта - бишбармак. И она осуществится раньше вашей, уже через час.
Они расшумелись, как дети. Стали вспоминать смешные случаи, какие приключались с каждым из них, и вообще какой он весёлый, этот город Уфа.
Слушал, слушал их дядя Ваня и не сдержался:
- Чего расхвастались, как сороки? Слушаю вас и удивляюсь: точно в одном вашем городе вся красота мира собрана. Кругом оглянитесь, разве здесь не красота? Где ещё такие вербы и тополя растут?
К костру подошёл начальник штаба со своей неизменной трубкой во рту.
- Просвещаешь моих орлов-разведчиков? - спросил он дядю Ваню, присаживаясь к костру.
- Да, они в этом, кстати, нуждаются,- с улыбкой согласился дядя Ваня.- Тут одни уфимцы собрались и хвастают своим городом. Булыжники и те в Уфе особые. А я им говорю: всюду красиво.
- Ты это брось,- проговорил начальник штаба.- Всюду хорошо лишь гостям… А мы - хозяева, и каждый привязан к тому кусочку земли, где родился. Кончится война, вернусь в родной Киев. Первым делом отправлюсь на Крещатик. И знаешь, что сделаю? Расцелую все дома подряд.
- Может, к тому времени ни одного целого дома не останется на всей улице.
- Если домов целых не останется, пройдусь по развалинам. Камни стану целовать. А теперь вот что скажу вам, друзья: неужели у вас гостей потчуют только словами? Хочу отведать вашего бишбармака, которым расхвастались на весь лес.