— Это для вас правда так важно? — спросил он. Я кивнула. — Землю ему продал Гарри Картрайт, фермер. Он может знать.
— Где эта ферма?
Гэри покачал головой со снисходительной усмешкой человека, имеющего дело с сумасшедшей.
— Сумеете справиться с парой доберманов? А если даже вас не остановят собаки, Гарри уже будет ждать вас с дробовиком наготове. Он не простой мужик, этот Гарри. — Должно быть, я выглядела так, словно вот-вот расплачусь. Гэри, конечно, решил, что это от отчаяния, но на самом деле— от злости. — Вот что я вам скажу. Поеду-ка я с вами. Подождите минутку, пока сниму комбинезон и позвоню старому негодяю, предупрежу, что мы едем. Он меня знает достаточно давно, чтобы выслушать, прежде чем начать стрелять.
Я вернулась к машине и включила на полную мощность обогреватель. Ненавижу деревню!
8
Десять минут спустя мы уже съехали на грунтовую дорогу. Я остановилась у ворот с пятью засовами, поверх ворот шла колючая проволока; Гэри выскочил из машины, чтобы их открыть. Затворив их за мной, он кинулся в машину. Не успел он захлопнуть за собой дверцу, как к машине со стороны места пассажира с истерическим лаем и с пеной у рта бросилась пара здоровенных доберманов. Гэри ухмыльнулся, и я поняла, что он не так-то прост.
— Спорим, вы рады, что взяли меня с собой, — заметил он.
Я включила сцепление и поехала вперед по проселку. Примерно через полмили свет фар выхватил из сгущающихся деревенских сумерек низкое каменное строение. Крыша у него провисла посередине, а оконные рамы казались такими гнилыми, что, на мой взгляд, первая же зимняя вьюга не оставит в них ни одного стекла. Судя по запаху навоза, это и была ферма. Я подкатила к двери как можно ближе, и не успела еще выключить двигатель, когда в дверном проеме возник старик. В полном соответствии с предупреждением Гэри, он угрожающе размахивал двустволкой. В эту же минуту примчались и собаки, и начался такой оглушительный лай, что у меня заболели зубы. Обожаю деревню!
— И что дальше? — обратилась я к Гэри. Старик зашагал к нам. На нем был грязный
свитер, надетый поверх рубашки без воротника, которая когда-то, возможно, была цвета замасленной тряпки, хотя я в этом сомневалась. Подойдя к машине, он уставился в окно, зловеще направив на нас оба ствола своего ружья. Тут я даже зауважала пресловутого Т.-Р. Харриса. Убедившись, что в машине действительно Гэри, Картрайт немного отступил в сторону и свистнул собакам. Те, как бревна, брякнулись к его ногам. Гэри сказал:
— Все в порядке, можете выходить. — Он открыл дверцу и вылез из машины. Я настороженно последовала за ним.
Я подошла к старику поближе. На меня пахнуло таким ароматом, что я стала про себя молиться, чтобы мы разобрались со своим делом не заходя в дом. Картрайт обратился ко мне:
— Гэри говорит, вы ищете Тома Харриса. Имейте в виду, наша с ним сделка была полностью законной.
— Не сомневаюсь, мистер Картрайт. Мне просто нужно поговорить с Томом, но никто не знает, где он. Я надеялась, вы мне поможете.
Он зажал ружье под мышкой, порылся в глубоком кармане грязных вельветовых брюк, извлек оттуда какой-то документ и помахал им у меня перед носом.
— Это все, что я знаю, — заявил он.
Я потянулась за бумагой, но старик проворно отдернул руку.
— Смотрите, но не трогайте, — сказал он, как пятилетний ребенок. Я задержала дыхание и придвинулась, стараясь разобрать текст. Это был договор между Генри Джорджем Картрайтом с фермы «Стабблистол» и Томасом Ричардом Харрисом с Болтон-Хай-роуд, 134, Рамсботтом. Дальше я читать не стала. В моей голове звенело больше колоколов, чем в майское утро в Оксфорде. Я вежливо улыбнулась, поблагодарила Гарри Картрайта и вернулась в машину. Гэри с недоуменным видом уселся рядом, и мы двинулись в обратный путь.
Томас Ричард Харрис. Том, Дик и Гарри. Если Томас Ричард Харрис настоящее имя, то я королева Мария Румынская.
К одиннадцати часам в пятницу утром я уже дошла до точки. Шелли, возмущенная тем, что меня загнали в тупик два дела, за которые нам платили, — оранжереи и фармацевтическая компания, — не собиралась позволять мне срываться с места и продолжать поиски мошенника, надувшего Алексис. Я оказалась запертой в офисе с женщиной, которая принуждала меня заниматься бумажной работой, и у меня не было предлога улизнуть. К десяти часам все мои файлы были приведены в порядок. К одиннадцати записи по делу были не только подготовлены, но и отшлифованы до такой степени, что хоть читай их на встрече писателей. В пять минут двенадцатого я взбунтовалась. Схватив папку с документами на Теда Барлоу, я выплыла через внешний офис, наврав Шелли, будто направляюсь проверить новый след. Он привел меня прямиком в кафе «Корнерхаус», где, прихлебывая капучино, я принялась листать папку. И в процессе очередного просмотра записей разговоров со свидетелями меня осенило. Было кое-что, чем я могла заняться в ожидании назначенной на утро понедельника встречи в Земельном отделе.
«ДКЛ-Недвижимость», агентство, упомянутое Дианой Шипли, занимало переднюю часть здания напротив Чорлтон-Батс. «ДКЛ» выглядело довольно солидно, но на это, как я почти сразу же поняла, были свои причины. Агентство занималось арендой и первоначальной продажей недвижимости, которая пользуется спросом даже при экономическом спаде. Всегда найдутся люди, которые жаждут карабкаться вверх по имущественной лестнице, не говоря уж о беднягах, вынужденных скатываться по ней вниз. Я заподозрила, что «ДКЛ» также манипулирует значительным числом бывших муниципальных домов, а это требует определенной смелости. Однако риск, похоже, оправдывался— по крайней мере, в смысле количества клиентов. Прямо передо мной в офис вошла женщина, а внутри уже маячила парочка серьезно настроенных личностей. Я присоединилась к ним и занялась изучением выставленной на продажу собственности.
Женщина, следом за которой вышла я, отобрала пару чертежей и направилась к молодому человеку, сидевшему за поставленным под углом к комнате столом. Вообще-то по виду этому клерку еще следовало учиться в школе и готовиться сейчас к сдаче экзаменов. Я знаю — считается, что если полицейские становятся все моложе, это должно вызывать тревогу, а как насчет агентов по продаже недвижимости? Низким, хорошо поставленным голосом женщина поинтересовалась, можно ли ознакомиться на месте с обоими домами. Я удивилась: на ней был вязаный итальянский костюм, стоивший не меньше трехсот фунтов, туфли, по всей видимости, от «Бэлли» или «Рэйвел», сумочка от «Тьюлы», и я могла бы поспорить, что ее плащ кул-лен в «Акуаскьютум»[5] и тянул не менее чем на четыреста фунтов. Другими словами, она как-то не смотрелась рядом с типовым домом в Уэлли-Рэйндж. Впрочем, возможно, она просто хотела вложить куда-нибудь деньги.
Юноша за столом принялся звонить по телефону, договариваясь насчет осмотра домов, а я продолжала тем временем изучать женщину: отполированные ногти, безупречно уложенные темно-каштановые волосы, умелый макияж, выгодно подчеркивающий темные глаза. Признаюсь, ее стиль вызвал у меня восхищение, пусть далее я лично к такому не стремлюсь.
Наверное, я таращилась на даму слишком долго. Она почувствовала мой взгляд, резко обернулась и увидела меня. Глаза ее расширились, а брови поползли вверх. В мгновение ока она развернулась и быстро пошла к выходу. Это меня как громом поразило. Женщина была мне совершенно незнакома, но определенно узнала. Или, возможно, лучше будет сказать, она определенно знала, кто я.
Клерк оторвался от своего блокнота и обнаружил, что клиентка уже почти на улице.
— Мэм! — завопил он. — Мэм, если вы подождете еще минутку… — Она проигнорировала его и продолжала идти, даже не оглянувшись.
— Как странно, — заметила я, приближаясь к столу. — Вы всегда производите такое впечатление на женщин?
— Всяко бывает, — ответил юноша с легким цинизмом, который производил бы удручающее впечатление в человеке на десять лет старше. — Она хотя бы взяла с собой проекты. Если захочет посмотреть, то всегда может позвонить. Может, она вспомнила о каком-нибудь свидании.