========== Новобранцы в отряде ==========
По тихой улочке Сейрейтея, вдоль узорчатой ограды чужого сада неторопливо прогуливались двое. Оба являлись главами благородных семейств, и это, пожалуй, единственное, что было у них общего. Ну, разве еще то, что семьи эти дружили с давних времен.
Один из них носил фамилию Такато. Это был невысокий, коренастый человек с сединой в усах, впрочем, седина его являлась скорее показателем статуса, чем проявлением возраста. Физически крепкий, нисколько не поддавшийся старости офицер Готэй, он вышел в отставку, чтобы подготовить к вступлению в него многочисленных детей и внуков.
– Ты уже слышал про мою внучку? – Спросил он своего собеседника.
Кучики Бьякуя всерьез призадумался. Семейство Такато было воистину многочисленным, а уж бойцов Готэй поставляло в куда больших количествах, чем клан Кучики. Уследить за всеми не представлялось возможным. Внучка… Сколько их у него, этих внучек?
– Нет, не слышал, – вынужден был признаться Бьякуя. – А что случилось?
– Она все-таки окончила Академию!
Кучики снова задумался, пытаясь сообразить, что здесь не так. Подобное утверждение казалось вполне естественным почти для любого представителя сейрейтейских кланов.
– И что в этом особенного? – Спросил он, так ни до чего и не додумавшись.
– Но ей всего четырнадцать!
Вот тут Бьякуя удивленно приподнял бровь. Четырнадцать лет для синигами – совершенно щенячий возраст. Синигами живут долго, при этом растут и взрослеют медленно и неохотно. Сам Бьякуя в свои четырнадцать еще размахивал деревянным мечом и ни о каких Академиях не помышлял.
– И как же так получилось?
– Упрямая, своенравная девчонка, – хмуро проворчал Такато. – В десять лет взбрело ей в голову, что она может окончить Академию. Отговаривали всем семейством, просили подождать, куда там! Поступила. Думали, бросит. Ну ладно, в первые годы у нее, конечно, было преимущество, мы своих детей на совесть воспитываем. Так что года два, в общей сложности, она перескочила.
Бьякуя понимающе кивнул. Все же Академия синигами задумывалась как место, в котором будут обучаться руконгайцы, в большинстве своем вообще не державшие в руках меча. Поэтому многие из благородных, чье обучение военному делу начинается чуть ли не с пеленок, переходят с курса на курс намного быстрее, сдав положенные экзамены. Это в последние годы обучения становится сложнее.
– Мы все ждали, – продолжал рассказ Такато, – что она сдастся на старших курсах. Вернется домой и перестанет маяться дурью. Так ничего подобного. И окончила, и экзамены сдала. Теперь ждет распределения в отряд.
– Не думаю, что это так уж плохо, – попытался утешить расстроенного дедушку Бьякуя. – Если сдала все экзамены, она должна быть достаточно подготовленным бойцом. К тому же новичкам редко доверяют по-настоящему опасные задания.
– Она совсем ребенок, – покачал головой Такато. – Считает себя взрослой девушкой, а мозги девчоночьи. Наделает она глупостей. Кругом взрослые, красивые парни. Да и вообще… Конечно, мы научили ее правильному обхождению, и все же в отряде – это не дома. Все по-другому. И с ней никто нянчиться не будет. И ведь это… понимаешь, Кучики, все это уже всерьез. Не игра. Если не выдержит она, не справится, а куда деваться? Она уже боец Готэй. Только в отставку? А кто же ее потом возьмет обратно?
– Я что-то могу сделать? – Бьякуя, наконец, сообразил, куда клонит его собеседник.
– Я тебя прошу, Кучики, возьми ее к себе! – Умоляюще воскликнул Такато. – У тебя хоть порядок в отряде и дисциплина. Опять же, я всегда смогу выспросить у тебя, как у нее дела, повлиять как-то.
– Она сама-то согласится? – Спросил Бьякуя, ожидавший именно такого ответа.
– Я с ней поговорю, – пообещал дед. – Она сама еще не знает, куда хочет. Думаю, согласится.
– Хорошо, – Бьякуя кивнул. – Я приму ее. Но я не стану делать ей каких-то поблажек только потому, что ты за нее просишь.
– Нет-нет, – поспешно отозвался Такато. – Я прошу не об этом. Только присмотреть, чтобы она не делала глупостей. И чтобы никто не обижал ее. Она ведь совсем девчонка.
– В моем отряде, – веско произнес Бьякуя, – ко всем относятся одинаково. Независимо от возраста и пола.
– Вот именно поэтому я и хочу, чтобы она попала к тебе, – улыбнулся Такато с облегчением.
***
Распределение выпускников по отрядам – процесс долгий и муторный. Курсанты могут сами выбрать, в какой отряд поступить, сообразно своим склонностям и представлениям. Тем, кто не может определиться, помогают учителя и наставники. Потом анкеты, табели, характеристики подшиваются в папки и направляются капитанам выбранных отрядов. Здесь капитаны или лейтенанты изучают материалы и решают, кого взять, а кому отказать. Забракованные дела возвращаются в Академию, где процесс выбора отряда происходит вновь. Так анкеты могут по нескольку раз гулять туда-сюда, пока все выпускники не окажутся пристроенными.
Словом, сейчас, пока успешно сдавшие экзамены курсанты пили за свое будущее, капитан шестого отряда Кучики Бьякуя разбирал стопку анкет кандидатов. Навязанную ему девчонку он узнал сразу, достаточно было взглянуть на возраст. Такато Каори, 14 лет. Бьякуя углубился в изучение документов. Что ж, если бы он не знал возраста выпускницы, вряд ли обратил бы внимание на подобную анкету. Отметки в табеле неплохие, но почти одинаковые по всем предметам. Особой склонности к каким-то определенным занятиям она не проявила. Характеристика от наставника тоже была достаточно шаблонной. Но Бьякуя, твердо решивший найти хоть что-то необычное, перечитал бумагу еще раз. В конце концов он решил, что характеристика немного чересчур шаблонна. Как будто преподаватель сам не знал, что писать, а что нет, и свел потому все к стандартному набору фраз. Не стоило слишком доверять написанному.
– Ренджи, – негромко окликнул Бьякуя и положил папку Такато на край стола.
Лейтенант недоуменно моргнул, потом подошел и взял бумаги, не представляя, что с ними делать: его мнение в деле приема бойцов никогда прежде не интересовало капитана.
– Я беру ее потому, что меня просили об этом, – пояснил Кучики. – Не удивляйся, когда увидишь ее.
Ренджи еще раз внимательно изучил анкету, обратил, наконец, внимание на возраст и понимающе закивал.
Нет, нельзя сказать, чтобы детей в Готэй вовсе никогда не было. Бывали, и не раз. Абарай знал, что капитан Ичимару Гин пришел в отряд совсем мальчишкой. Капитан Хицугая до сих пор сохранил практически ту же внешность, с которой поступил в Академию, и лейтенант Кусаджиши тоже выглядит малолетней девчонкой. Но, во-первых, такие случаи все же единичны, и Ренджи не приходилось еще иметь дело с подобными подчиненными. А во-вторых, такие уникумы были, как правило, руконгайцами. Невероятно талантливыми, пожалуй, даже гениальными детьми, какие бывают порой у людей, и которым решительно нечего было делать в Руконгае. Дети из благородных семей Сейрейтея, как правило, не спешат поступать в Академию, поскольку и дома получают неплохое образование. И видеть анкету несовершеннолетней девчонки, у которой домашним адресом обозначен дом в том районе, где находится и поместье Кучики, было несколько необычно.
– А что я с ней должен делать? – Спохватился Абарай, возвращая документы. Прежде у капитана не было никаких любимчиков или протеже, и Ренджи понятия не имел, как с ними положено поступать.
– То же, что и со всеми, – ответил Кучики. – Просто будь немного внимательнее. У нее могут возникнуть проблемы с… с адаптацией.
– Ладно, – Ренджи задумчиво покивал. – Хорошо. Я понял.
***
Новобранцы в любом отряде, как правило, бывают двух видов: те, которые идут к капитану, и те, которые идут к лейтенанту. Не был исключением и шестой отряд. В первую категорию обычно входили отпрыски благородных семей, выбиравшие этот отряд ради безупречной репутации капитана Кучики. Они гордились возможностью служить в отряде с давними, устоявшимися традициями, под началом одного из самых примерных капитанов Готэй. А что лейтенант – руконгайский грубиян, так это ладно, переживем. Не каждый день с ним сталкиваться. Во вторую категорию, как правило, попадали простолюдины, которым нравилась мысль находиться в подчинении Абарая, сильнейшего из лейтенантов и просто крутого парня. Даже в Академии было хорошо известно, что Абарай Ренджи пользуется всеобщей любовью бойцов и никогда не дает их в обиду. А что капитан излишне строг и зануден, так это можно пережить. С ним рядовым почти не приходится иметь дело.