…Снова стук в дверь. Уже в который раз! Каноги тихо зарычала.
– Что опять?
– Капитан…
– Что, и к тебе бабочка прилетала?
– Так точно!
– Вон отсюда!
Когда снова начала открываться дверь, Каноги рявкнула еще до того, как подняла голову:
– Убирайся немедленно!!!
– Ой! – Лейтенант Кирихара испуганно шарахнулся назад. – Я только хотел закончить кое-какие бумаги, капитан. Но если вы настаиваете, я не смею возражать.
И скрылся, гад, за дверью еще до того, как Каноги вспомнила, какие слова следует сказать.
Каноги в ярости грохнула кулаком по столешнице. Вот чего он добивался! Смыться со службы! Мичико почти не сомневалась, что цепь преследующих ее странных случайностей – на самом деле работа лейтенанта. Началось-то, в конце концов, сразу после его назначения. Но вот беда: за два года, что они работают вместе, ни разу Каноги не удавалось найти даже косвенных улик злого умысла, а уж тем более доказать умысел именно Кирихары. Все происходило как будто само собой, но не могло же так быть, чтобы именно в последнее время на Мичико свалилась целая гора мелких неприятностей без всякой видимой причины. Если же Каноги прямо спрашивала лейтенанта, не нарочно ли он это подстроил, тот смотрел с таким искренним выражением оскорбленной невинности, что впору было усомниться в собственном рассудке.
Как следствие всего этого, Каноги отправилась на собрание капитанов в состоянии настолько взвинченном, что это было видно невооруженным глазом.
– Мичико! – Изумился Кьораку. – Что у тебя стряслось?
– Черт бы их побрал, этих шутников! – В ярости рявкнула Каноги, не успев подумать о последствиях.
Капитаны, а в особенности командир, немедленно заинтересовались. И Каноги, все еще вне себя от гнева, рассказала все об утреннем происшествии.
– Идут и идут! – Рычала она. – Один за другим! Я так и не закончила расписание!
– Ну и ну, – озадаченно протянул Кьораку. – Кто бы это мог так над тобой подшутить?
Каноги чуть не ляпнула, кто, но вовремя прикусила язык. Гнев ее чуть поутих, позволив распоряжаться здравому смыслу. А здравый смысл твердил: не стоит признаваться в том, что собственный лейтенант уже два года безнаказанно измывается над ней, а она никак не может вывести его на чистую воду. Слишком стыдно. К тому же еще ни один капитан не удостаивался такого отношения со стороны лейтенанта.
– Если выясню, кто, они у меня поплатятся!
***
Лейтенанты Абарай и Кирихара случайно встретились на углу и остановились, разговорившись. Ренджи тащил куда-то охапку бумаг, Сю же так откровенно бездельничал, что Абараю стало завидно. Это был необязательный, пустой светский разговор, и он, скорее всего, закончился бы уже через пару минут, – лейтенанты никогда не были большими приятелями. Но тут появился капитан Кучики. Он неторопливо приблизился к лейтенантам и остановился напротив. И поднял глаза на Кирихару. Просто посмотрел, но Сю внезапно покрылся испариной.
– Лейтенант Кирихара, – с расстановкой проговорил Кучики. А потом, обернувшись к Абараю, вдруг погасил свой взор, сделав его обычным, скучающим, и бросил небрежно:
– Ренджи, надеюсь, ты не забудешь отнести бумаги в первый отряд.
– Да, тайчо, я их уже тащу, – Ренджи продемонстрировал пачку, которую прижимал к груди.
Кучики опустил глаза, прошел между лейтенантами и все так же неторопливо удалился. Кирихара таращился ему вслед круглыми от изумления глазами.
– Заступается! – Выдохнул он, когда капитан уже не мог его услышать. – За нее заступается! Он!!
– Не понял, – Ренджи недоуменно глядел на коллегу. – Что ты имеешь в виду?
И Сю все рассказал. Впервые за два года рассказал о своей войне, и не надежному другу, а случайному свидетелю. Объяснил, что ненавидит Каноги с давних пор, с того еще времени, когда они служили вместе в девятом отряде, и уже тогда она изводила подчиненных своим занудством. Рассказал, как он постановил себе отомстить, как ухитрился пробиться на пост лейтенанта, чтобы постоянно быть с ней рядом. И как придумывал множество безобидных и не очень розыгрышей, чтобы не давать капитану ни на минуту расслабиться. И как посылал все утро адских бабочек к офицерам, находившимся в штабе, с приказом немедленно явиться в кабинет капитана.
– Это она сейчас, наверное, нажаловалась на собрании, – решил Кирихара. – Я ее как раз перед собранием накрутил. А Кучики-тайчо сразу понял, кто виноват.
– Погоди, – изумился Абарай. – Ты что хочешь сказать, что он в курсе?
– Ну да, – Сю состроил гримасу, которая выражала одновременно и смущение, и изумление. – Так вышло, что я его в самый первый розыгрыш втянул. Почти нечаянно, просто вдохновение нашло. Сам был в шоке от своей выходки. Пришлось объясняться. Но ведь тогда он мне подыграл! И потом никому меня не выдал. Почему же сейчас он вдруг стал за нее заступаться?
– А он вовсе не за нее заступается, – тоном знатока объявил Ренджи. – Я тебе сейчас переведу. Ты, Кирихара, своими действиями нарушил нормальную работу отряда. Он просто хотел сказать, чтобы ты не зарывался. Шути, но осторожно. А на нее ему плевать. Даже наоборот, я уверен, что тайчо тебя в глубине души поддерживает. Иначе бы давно тебя заложил.
– Думаешь, он только из-за того, что я офицеров с места сдернул? – С большим облегчением переспросил Кирихара. – Ну, это не проблема. Больше не буду, вот и все.
– Но издевательства все равно продолжишь?
– Конечно. До победного конца. Только ты никому, ладно, Абарай? – Сю умоляюще глянул на Ренджи. – Вообще никому. Я и так по лезвию ножа хожу. Если поймает… Нет, не могу представить, что она сделает.
– Рисковый ты парень, – хмыкнул Ренджи. – Ладно, если просто выставит.
– Все ради мести, – усмехнулся и Сю. – Я ведь не только за себя. Все наши, кто ей подчинялся, затаили злость. А может, – нет, я на это не надеюсь, но все-таки! – вдруг до нее однажды дойдет, что нельзя так с людьми обращаться.
– Настолько противная? – Осторожно спросил Ренджи. С капитаном Каноги ему не доводилось сталкиваться лично, он умело ускользал от ее внимания, разве что один раз удостоился пьяного выговора, но этот случай можно было не считать. А вот капитану Кучики некогда всерьез от нее досталось*, а капитана Ренджи привык защищать.
– Она сумасшедшая, по-моему, – очень серьезно сообщил Кирихара. – Нет, правда. Нормальный человек так себя вести не станет. Она все загоняет в жесткий каркас правил. Все, что отклоняется от правила, неправильно и подлежит уничтожению. Дисциплина в отряде железная, но все постоянно на взводе. Ходят и думают только о том, какой пункт правил они только что нарушили и как бы не нарушить еще один. Не знаю, как они еще не разбежались. Может, только по привычке да еще потому, что беглецов из других отрядов не больно ласково принимают. Она и себя загнала в такие рамки, куда ни один нормальный человек добровольно не полезет. И просто бесится, когда что-то не так.
– Да уж… – Ренджи невольно поежился. Ему вспомнился капитан Кучики. Вот уж кто себя в железных тисках держит. Абарай догадывался, что под маской ледяного спокойствия кроется довольно буйная натура, тем более, порой часть ее все же прорывалась на поверхность. Держать самого себя в непрерывном подчинении требовало от капитана стальной воли. И это даже несмотря на то, что в последние годы Кучики несколько размяк: много дружеского внимания и семейного тепла заставили его вести себя немного естественнее. Да, Кучики подчинял самого себя строгим правилам, но от других столь же безупречного поведения не требовал, главное – не выходи за рамки. Рамки эти были, конечно, не столь широки, как в одиннадцатом отряде, где можно запросто не выйти на дежурство, и тебя, в худшем случае, просто заставят чистить отхожие места. Но они не напоминали и прокрустово ложе, о котором рассказывал сейчас Кирихара.
– Ничего, прорвусь, – Сю улыбнулся какой-то шалой улыбкой. Было видно, что он отдает себе отчет, что играет с огнем, но останавливаться не намерен. – Сложно, конечно, в одиночку что-то масштабное провернуть, но не хочу никого втягивать из ребят. Сам придумал, сам и буду тянуть.