Лёгкий одобрительный шум за столом.
– Продолжаю. Малые суда исключаем. Я, конечно, не исключаю, что и на малых судах возят нелегальные грузы, но это, если можно так выразиться, – индивидуальное предприятие с очень низкими возможностями и с отсутствием сколь-либо значимых связей. Соответственно, вряд ли они заинтересуют русских. Так что ими пусть занимаются гестапо и крипо. Нас же интересуют суда с грузоподъёмностью от полутора тысяч тонн. Объясняю почему. Целиком грузить судно контрабандой нереально. На судно грузится официальный груз и плюс десять процентов нелегального, то есть сто пятьдесят тонн контрабанды. При стоимости одного килограмма немясного продовольствия порядка тридцати пфеннигов, общая стоимость контрабанды и составит искомые пятьдесят тысяч рейхсмарок. По мясной и молочной продукции расклад будет несколько другой, но там для перевозки нужны рефрижераторные трюмы на судах, а таких судов не так много. Итог – необходимо отслеживать сухогрузы грузоподъёмностью от 1500 тонн и рефрижераторы от 200–300 тонн. Если такие суда регулярно совершают рейсы между восточными портами и западными, пусть даже и имея промежуточный заход в порты Рейха, то имеется очень большая вероятность того, что такое судно участвует в контрабанде. И с капитаном такого судна имеет смысл поработать, а через него уже можно будет выйти на других участников этого «бизнеса», господин майор? – спросил оберфюрер.
– На Балтике – от Виндау и, пожалуй, до Данцига, включая Кёнигсберг, так как он тоже весьма близок к местностям, где наиболее вероятны хищения. На Чёрном море – от Одессы до Бургаса. Итого – десять крупных и два десятка небольших портов. Кроме того, считаю необходимым отследить судьбу чиновников из временно оставленных Вермахтом портов, если они получили должности не в Рейхе, а в портах к востоку или к западу от Рейха, то к таким чиновникам тоже следует внимательно присмотреться. Думаю, что отработка по данному сценарию существенно сократит объём работы и повысит эффективность. У меня всё, герр оберфюрер.
– Ну, вот видите, господа офицеры… Если немножко головой подумать… Полковник, – Шелленберг взглянул на Кунова, – надеюсь, на это у вас сил хватит?
– Так точно, герр оберфюрер.
– Тогда жду от вашей группы результатов. Две недели вам на отработку всех портов и судов. Через месяц все выявленные контрабандисты должны быть взяты под контроль.
6 января 1943 года
г. Беломорск, Карело-Финская ССР
Представитель Ставки ВГК вышел из служебной машины и неторопливо пошёл по покрытому утоптанным снегом деревянному тротуару.
Временная столица Карело-Финской ССР, только четыре года назад официально ставшая городом, представляла собой сильно разросшуюся деревню. Каменных строений раз-два и обчёлся. Улицы, говорят, вымощены досками, которых сейчас, правда, не видно под укатанным снегом. Сугробы. Торчащие за сугробами стволы зениток. Патрули. Дым из печных труб. Пронизывающий ветер с Онежской губы. И куча больших начальников. Шутка ли, здесь и штаб Карельского фронта, и почти все государственные и партийные структуры шестнадцатой союзной республики, эвакуированные из Петрозаводска, и республиканский штаб партизанского движения, и это всё при неполных пятнадцати тысячах местных жителей.
По всем раскладам и понятиям представитель Ставки сейчас должен был быть на Украине, существенная часть которой была уже освобождена от захватчиков и за которую он в первую очередь отвечал перед партией и Верховным. Но… Но много проблем в последнее время у представителя появилось. Многие соратники арестованы или бесследно исчезли с горизонта. Вполне возможно, что и за ним уже ведётся плотное наблюдение. В любой момент могли прийти хмурые парни из зловещей конторы и начать задавать неудобные вопросы. И ох как не хочется на эти вопросы отвечать. И надо срочно избавляться от неудобных свидетелей. Раньше были у представителя знакомые, имевшие доверенных людей, которые могли порешать деликатные вопросы, но сейчас к этим знакомым не обратишься. Кто арестован, кто скорее всего взят под плотное наблюдение подчинёнными предпочитающего очкам пенсне наркома. А сам представитель держать рядом с собой людишек для деликатных дел не любил. Зачем лишний раз подставляться? Но вот возникла необходимость, и нет никого рядом. Взял вот недавно у Гоши подготовленную группу для того, чтобы порешать вопросы на Волховском фронте. Так вопрос они решили, Мерецкова шлёпнули, а уйти чисто не смогли. Положили их всех волкодавы Берии. И к Гоше уже не обратишься. Обширный инфаркт у Гоши, врачи говорят, что вряд ли выкарабкается. Хорошо бы. Хотя должен был Гоша сразу помереть. Видать, протухла микстурка, сохранившаяся в закромах ещё со времён Ягоды. И нет сейчас возможности обновить запасец, всего пара доз осталась. А тут ещё на днях «радостную» весть в кулуарах услышал. В Пскове поймали Власова. Сидит сейчас в Ярославле и вроде бы уже показания даёт. И наговорить Андрюша может ох как много, и про представителя в том числе. И как заткнуть ему рот? Проблема. И тут вспомнилось представителю, что как-то товарищ Куусинен упоминал молодого перспективного паренька, которого он из Ярославля к себе в Карелию переманил. Наводим справки. Паренёк сейчас по комсомольской линии за партизанское движение в республике отвечает. Если не дурак, то должны быть у него доверенные люди, да и его связями в Ярославле можно будет воспользоваться.