Я улыбаюсь, потому что мне нравится ее чувство юмора. Я достаю ключ из кармана, отпираю дверь в главную спальню и веду ее внутрь. Затем я закрываю за нами дверь и снова запираю ее на ключ, просто чтобы убедиться, что нас никто не потревожит.
Люси приподнимает бровь и встречается со мной взглядом.
– Тебе обязательно запирать дверь своей спальни каждый раз, когда ты уходишь?
– Ага, вот насколько все стало плохо.
Она выдыхает и оглядывается по сторонам.
– Мне жаль, если я еще больше испортила отношения между вами двумя. Я просто хотела, чтобы затихла музыка, чтобы я могла хоть немного поспать. Завтра у меня важный день, точнее, уже сегодня, а я еще совсем не спала.
Я полностью понимаю, что она пытается сказать, потому что нахожусь в такой же ситуации.
Мне трудно удержать взгляд на ее лице, пока она говорит. Я никогда раньше не видел свою соседку полуодетой. Она часто носит облегающую черную одежду с головы до ног и черные сапоги на высоком каблуке. Это прекрасно сочетается с ее длинными, густыми светлыми волосами и голубыми глазами. Я часто представлял ее сидящей на заднем сиденье моего мотоцикла. Мне нужно купить ей шлем.
– Как ты могла сделать все еще хуже? – задаю я вопрос. – Во всем этом нет твоей вины. К этому все и шло.
– Да, я все время приходила к тебе домой, и просила, чтобы вы сделали музыку потише, но дверь всегда открывала она.
Я сжимаю губы в тонкую линию.
– Я приношу извинение за причиненные тебе неудобства… подожди, ты думала, что громкая музыка – моя идея?
– Да. Я все это время думала, что это ты или, по крайней мере, ты потворствовал вечеринкам и шуму. Я думала, что это странно, учитывая, что ты известен как одиночка, но…
Я провожу пальцами по волосам.
– Мне следовало лучше следить за этим. Но я мотался туда-сюда между Кричащим Лесом и Централ-Сити, где живет моя мать. Она восстанавливается после операции и отказывается переезжать к кому-либо, чтобы ей помогали, поэтому мы с сестрой по очереди ездили и ухаживали за ней.
– О, мне так жаль, что это случилось. Это требует огромных усилий.
– Да, и Эмма воспользовалась тем, что я занят.
Я открываю мини-холодильник, достаю по бутылке воды для каждого из нас, открываю крышку и передаю ей.
– Я хочу, чтобы ты осталась здесь со мной, пока мы ждем, когда все уйдут, а потом я отведу тебя обратно к тебе домой, чтобы ты наконец смогла немного поспать.
– Хорошо, звучит заманчиво. И спасибо за воду, – отвечает она и изящно присаживается в изножье моей неубранной кровати.
А потом я открываю свою собственную бутылку и делаю большой глоток.
Люси делает глоток воды, а затем ставит свою бутылку себе на колени.
Есть что-то очень приятное в том, как она пахнет и в звуке ее голоса. Она, похоже, не боится меня и даже не благоговеет перед моими атрибутами минотавра. Я не заметил, чтобы она пялилась на копыта или рога.
Это необычно для людей.
– Меня зовут Брюс Маседо, – ворчу я.
– Я знаю. А я Люси Робертс.
– Я знаю.
Я опускаю взгляд на бороздки на деревянном полу от постоянных ударов моих копыт. Мой хвост подергивается, пока я продолжаю пялиться на человека, которого пригласил в свою комнату. Я уже двадцать лет не был вот так наедине с женщиной. У меня ни с кем не было секса с тех пор, как я превратился в монстра, и внезапно я начинаю думать, что это возможно.
Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и печально улыбается.
– Я думала, что Эмма твоя девушка. Я не знала, что она твоя кузина.
Смешок срывается с моих губ.
– А, так вот почему ты избегала меня?
У нее розовеют щеки.
– Я… я, не…
Влажное фырканье вырывается из моих ноздрей.
Она закатывает глаза.
– Может быть, ну ладно, ты все еще пугаешь своим постоянным хмурым выражением лица, и никто в городе, кажется, тебя не знает и не разговаривает с тобой. Говорят, у тебя скверный характер, и когда ты был человеком, то был заводилой толпы.
Кровать прогибается, когда я сажусь рядом с ней.
– Заводила толпы? – усмехаюсь я. – Это хороший способ объяснить задержание несовершеннолетних и мое пребывание в окружной тюрьме за нападение. Будет лучше, если ты узнаешь это обо мне заранее…
Улыбка приподнимает уголки моих губ.
– Теперь, когда ты знаешь, что я одинок…
Она с трудом сглатывает, и я чувствую в воздухе запах ее возбуждения.
«Отлично».
– Я провел очень мало времени в тюрьме, – продолжаю я, облизывая свои полные губы, – потому что согласился на сделку, и вступил в армию, а они перевоспитали меня. Научили, как использовать свои силы во благо. Я был солдатом, это была моя карьера, а потом я превратился в это. Я все еще тот человек, которым был до перемен, но на двадцать лет старше, а значит, более зрелый. Но во мне есть дополнительный элемент – минотавр. Я одиночка по натуре. Мне нравится прятаться в этом доме. Я беру то, что хочу, и очень мало говорю. Минотавр заставляет меня делать больше того, что приходит, само собой.
Она делает глоток воды.
– Ты разговариваешь со мной.
Я медленно моргаю, понимая, что она права. Обычно я общаюсь только со своей семьей и клиентами. Хех.
– Обычно я работаю дома, в своем кабинете. Как ты знаешь, на этом этаже три спальни, так что здесь находится моя комната, кабинет и комната для гостей. Вот почему я позволил Эмме пожить со мной, сделал одолжение своей семье, и посмотреть, что из этого выйдет. Они думали, что, если она будет жить вдали от большого города, в уединенном месте, это успокоит ее необузданный нрав. Они ошибались.
Люси улыбается.
– Очень. Ошибались.
– Я живу один. Я работаю один. Я редко бываю в городе, – продолжаю я, желая, чтобы Люси Робертс узнала обо мне побольше. – Мне нравится возиться со своим мотоциклом, который я приспособил к своему новому размеру и копытам, и я езжу кататься по сельской местности. И мне это нравится.
Я с любопытством наблюдал за молодой женщиной, которая переехала в соседний дом четыре недели назад. В тот день я впервые увидел, как она с важным видом направляется к своей машине в черных сапогах на платформе с серебряными пряжками, черных кожаных брюках и черной водолазке, а также с копной светлых волос… я чуть не приложил когти к своей груди и не упал в обморок. Она определенно самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в реальной жизни.
Но я никогда ни с кем не разговариваю и не здороваюсь, поэтому я желал ее издалека. А потом она появляется на моем пороге сегодня вечером, в коротком халатике, с поднятыми волосами. Выглядя такой чертовски привлекательной и явно взбешенной шумной вечеринкой, которую, по ее мнению, устроил я. Половина моего гнева на Эмму заключается в том, что она расстроила Люси. По какой-то причине я чувствую, что должен защищать ее.
Я опускаю взгляд на ее полные губы, представляя свой язык у нее во рту. Мои бедра между ее бедрами.
– Я парикмахер-стилист, – говорит она. – И я тоже живу одна.
Я встречаюсь с ней взглядом.
– Ты живешь здесь из-за льгот?
– Да, я переехала в Кричащий Лес, чтобы открыть бизнес и иметь возможность владеть собственным домом. У меня не так много родственников, так что никаких связей не было.