И то, что частица мощей святого князя сегодня почитается в Храме Александра Невского в городе София, в освобожденной его потомком Болгарии — это все части того мысленного купола, простершегося над князем Александром. В 2009 году «Именем России» стал Александр Невский — все помнят, как его кандидатуру отстаивал Митрополит (ныне — Патриарх) Кирилл.
Русский водораздел прошел именно по «хребту» Евразийской миссии. Некая душевная широта, способность увидеть: то, что ранее было только источником страха и ненависти, считалось «карой господней», оказалось более сложным явлением: и наказанием, и испытанием. Былинный, сказочный, «архетипичный», как теперь выражаются, сюжет. Выдержать удар, и не озлобиться, не дойти до тупой национальной ненависти: татары, через 130 лет побежавшие на Русь, спасаясь от «Великой Замятии» — русскими принимались великодушно. Тут важно и необычайно интересно подметить, что это приятие шло на всех уровнях. К примеру, великий князь московский принимает мурзу Чета — и от этого нового русского витязя пошли будущие Сабуровы, Годуновы. Но в то же время, где-то в степи, за сотни верст от южной границы Московии — робята из Чернигова, Рязани… ушедшие «козаковать» — принимают в свою ватагу татарина, тоже бежавшего «за волей». Их-то, этих беглецов в Диком Поле, принявших татарина, уж трудно заподозрить в дальних, мягко говоря, политических расчетах. То принятие, наоборот, было скорее лишним поводом для ханов, темников устроить облаву на козацкую ватагу, притянувшую их воинов. В такой борьбе и родился гордый и грозный лозунг: «С Дону — выдачи нет!». Наверно, был и «…с Днепра».
Казаки-козаки (вольные головы, тюрк.) — прекрасный аналог тех самых более энергичных электронов на внешних орбитах, что своей активностью обеспечивают «сплав» химических элементов, металлов.
Сибирь. Великая страна и Великое Приключение. Пятьсот человек прошли до Камчатки, покорив за семьдесят лет треть всего известного на тот момент мира. Отчего? Ловкие стрелки Ермака и Хабарова, Дежнева и Моторы? Но тогда и вся наша история превращается в невыносимо пошлый американский вестерн: «Ермак быстрее всех выхватывал эту… пищаль и стрелял от бедра». Того гляди, замаячат где-то у Байкала болтающиеся дверцы «салуна».
«Русский водораздел» (русскими назывались жители нынешней Украины вплоть до XIX века, в том числе и ставшие униатами)…
В самом обобщенном виде критерии разделения сводились к следующему:
«Внуренний». Принятие/непринятие — простоты (внутреннего обустройства).
«Внешний». Принятие/непринятие — простора (распространенности вовне).
Признаться, термин «простор» взят мною из числа других возможных: «размеры территорий», «колонизация» «результаты экспансии», «ьольшая площадь страны»… — дабы самим созвучием подчеркнуть некоторую взаимосвязанность, неабсолютную, но все ж — взаимообусловленность внутренней «Простоты» и внешнего «Простора».
В самом общем случае, в Средние века складываются государства двух типов:
1) трехуровневое: Монарх — Нарочитые люди — Народ
2) двухуровневое: Монарх — Народ.
«Нарочитые люди» — это умышленно взят самый общий эпитет. Значительные, именитые, обильные… Нарочитыми людьми были: русские бояре, торговая аристократия Новгорода. Нарочитыми людьми были английские бароны, выбившие у Иоанна Безземельного Великую Хартию Вольностей. И уж совершенно нарочитыми были польские паны, выбившие себе конституцию с «либерум вето» (любой шляхтич мог заблокировать решение короля)… А вот русские бояре/дворяне от момента потери «права ухода» и до подписания роковой «Жалованной грамоты дворянству» 1762 года — не были «нарочитыми». В смысле «правосубъектности» они были, вообще говоря — «народом», в этой крайне упрощенной схеме.
Не будем вдаваться в подробности того, как Аллоды русского боярства стали Феодами, гораздо интереснее следующее. В принципе, всякий монарх хотел бы упрочить, увеличить свою власть, сделать аллодиалов своего государства — феодалами (зависимыми земледержателями). До XIX века — это была политическая программа (или мечта) любого монарха. И того же Иоанна Безземельного и Филиппа Красивого и Мстислава Киевского, и Романа Галицкого, и Юрия Долгорукого. И самое интересное, что на Руси — вектор «сбытия» этой мечты, реализации абсолютистских планов был направлен строго на Северо-Восток.
А здесь важно сказать — о сочетании влияния Простоты и Простора, о том, что именно государство такой модели оказалось способным раздвинуть свои пределы до Тихого океана и… принять в себя Улус Джучиев, созданный по схожей, двухуровневой модели!
И сегодня люди с подобным менталитетом, с внутренней способностью шагнуть в Евразийский простор, перешагнув — не только Волгу — но и собственные обиды! (допустим, на бывших ордынцев), страхи… эти люди живут по обе стороны той черты, которую нынче многие мечтают сделать восточной границей НАТО! И это еще непременно скажется.
Описывая «водораздел» — упомянем и о другой стороне. Конечно, живут там — не «великаны, оборотни… люди с песьими головами», а такие же люди, а из них поближе к «водоразделу» и вовсе — славяне, НО с другой моделью поведения, со следами вдавления другой матрицы-пуансона. По «нашу сторону» человек, в конечном счете, признает власть, авторитет (кроме духовной власти Церкви) — только государя. По ту сторону — почитается еще и Пан (боярин, магнат). И как следствие — должна почитаться еще и система Договоров, Контрактов, Уставов, Конституций, Хартий Вольности, зафиксировавших такое положение Пана.
И далее, как следствие же, — должны почитаться и юрист, адвокат, записавшие и монопольно толкующие те договора и хартии. (По этому пункту можно особенно долго предъявлять друг другу обвинения: наших «правовых нигилистов», о которых сокрушался президент Медведев, или их команды адвокатов, подбивающих детей вчинять иски родителям и разворачивающих на этом юридически безупречные процессы).
По эту сторону — потомки решившихся на самый первый Уход от Пана — в эпоху киевских смут — это был Уход на Северо-Восток, на земли неведомой «Мери». А потом — на Волгу, на Урал, и далее…
По ту сторону — оставшиеся, не рискнувшие (и Пан не велел уходить, и, вообще там — неведомо что).
И что весьма симптоматично — веру, изначально: общую православную, удержали — «Эти». А у «Тех»: или Пан перешел в католичество, или пришедший Пан-поляк — согнал Пана-русского-литвина — НО, выход в любом случае один: покряхтеть, да и подчиниться, например — принять Униатство.
Казаки своей силой и удалью подкрепляли, можно сказать — выразительно иллюстрировали сибирским татарам (так называли бурятов, якутов, алтайцев, тувинцев и т. д.) факт: столица Улуса Джучиева поменялась, теперь она в Москве, ясак платить надо туда, и молиться за здравие — царя Ивана Васильевича.
Как двести лет до того русские крестьяне молились за «Доброго царя Джанибека». (Эта формула, устойчивое словосочетание «Добрый царь Джанибек» сохранилось в русском фольклоре. Ханы и были наши первые цари. Их дети — царевичи. Памятен и царевич Арапша. Фольклор — не обманешь!) Центр силы в Улусе Джучиевом перемещался — легитимность оставалась.
И еще — по поводу геополитических страхов, нависших над Сибирью полутора миллиардах (китайцев)… Китайские чиновники сотни лет писали богдыхану: «пограничные люди бегут к монголам, ибо у них веселее жить». Великая Китайская Стена — работала «в оба конца»: и от набегов, и от побегов. Похоже, сибирские татары будут последние, кто сможет ужиться по китайским порядкам. Эти народы: китайцы и татары и разошлись на водоразделе Великой Стены по самым изначальным, глубинным качествам души. Как в Библии: «Если ты направо — то я налево»! Некоторые китайские авторы утверждали, что и само имя «татары» северянам дали они, и что значит оно по-китайски — нечто обидное. Помня о вечной угрозе с Юга и вышли сибирские татары навстречу казакам Хабарова, радостные, что империя Чингисхана жива…