В древней Центральной Азии расцвет христианской веры начинается уже с III века по Рождеству Христову, приводя к основанию мощных митрополий в Мерве и Самарканде, созданию знаменитого Хорезмийского (Хвалисского) архиепископства, провозглашению христианства государственной религией в огромной Эфталитской империи, проповеди Евангелия за Великой Китайской стеной. Такое, конечно, могло быть только всходами семян могучей апостольской проповеди, вершившейся в силе и славе чудотворений, по слову Господню ученикам: "Именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; возложат руки на больных и будут здоровы" (Евангелие от Марка, 16, 17-18).
Когда мы думаем о трудностях и опасностях, подстерегавших путников на дорогах Древнего мира, - нам могут показаться невероятными те колоссальные расстояния, какие преодолевали "красные ноги" Христовых апостолов на путях Благовествования. Однако выясняется, что дальние путешествия в те времена были вовсе не невозможными. Историк Церкви В. В. Болотов отмечает: "Дело в том, что путь апостолов был путь торговых сношений, простиравшийся с одной стороны до Китая и Цейлона, а с другой - до островов Британии и до полудиких стран Африки. По этому пути и двигались караваны, при которых всегда была вооруженная сила для охраны от врагов, разбойников и разных опасностей. Поэтому, естественно, каждое частное лицо должно было примкнуть к каравану для избежания дорожных неприятностей. Торговля была меновая. Купцы Греко-Римской империи обменивали свои товары на Востоке на смолу, ароматы и шелк, а потом отправлялись на Запад, чтобы и там получить прибыль. Отсюда нет ничего невероятного в том, что апостолы в краткий период времени представляются проповедующими то на Цейлоне, то в Британии; вместе с караванами они постоянно переезжали из одной страны в другую". Что апостол Фома странствовал вместе с караваном заезжавшего в Палестину индийского купца, мы знаем по его житию. А какова была дорога в Центральной Азии, известно: это Великий шелковый путь, сведения о ветвях и ответвлениях которого дошли до нас в подробностях. Так, склоняясь над географический картой, мы можем без большого труда установить маршруты апостольских странствий.
Святой апостол Фома Близнец двигался по главной, южной магистрали Великого шелкового пути, связывающей Малую Азию с Центральной. Пройдя через современный Иран, он оказался в Мервском оазисе, богатом и славном городе Антиохии-Маргианской, он же - Мерв (ныне Мары в Туркменистане). Затем законы караванных дорог - поиски выгодных сделок - уводили севернее, в изобильный Хорезм, а оттуда путь углублялся в Маверроунахр (Трансоксанию) знаменитое среднеазиатское Междуречье, долину между Священным Оксом (Амударьей) и Жемчужным Яксартом (Сырдарьей). Дорога проходила через средоточие центральноазиатской торговли - Согдиану (долину Зарафшана) и её столицу Кушанию (ныне Катта-Курган Самаркандской области Узбекистана), затем уходила в княжество Уструшана, спускалась в Давань (Ферганскую долину), оттуда через Ош и Узгенд - снова на север, в оазисы Восточного Туркестана, и, наконец, тяжело груженный китайским шелком и фарфором караван отправлялся в Индию. Там индийские купцы-караванщики принялись подсчитывать барыши, - а святой Фома продолжил проповедь Истины Христовой и просиял мученической кончиной, пронзенный стрелами в горах под Малипуром. Там основалась христианская община, свято сохранявшая память о своем благовестнике. Но ещё на Великом шелковом пути апостол Фома обратил ко Христу, а затем и рукоположил во епископа "для бактров, парфян и гиркан" знатного юношу Дионисия.
Первохристианские общины, основанные апостолами на своих путях, были поначалу немногочисленными. Они являлись как бы островами благодати среди бушующего вокруг языческого моря. Христиане подвергались ярым нападкам фарисеев-иудаистов, затем языческий Рим обрушил на них всю мощь имперского карательного аппарата, впоследствии так же гнали и казнили христиан в зороастрийской Персии. Но ничего подобного не было в Центральной Азии, в краю широчайшего гостеприимства, где разница вер, как и различие наций, не отражалась на человеческих отношениях. В тюркском мире принимали всех, а люди сильные, умелые или знающие "ценились на вес золота". Так китайский полководец, оклеветанный и приговоренный к смерти, бежал в государство Хунну и стал первым советником при дворе хуннского царя - шаньюя. Так гонимый за веру персидский царевич-христианин укрывался в Согдиане и получил в дар от буддиста - правителя Бухары - обширные земли для основания собственного княжества. Людей здесь оценивали, как мы это сейчас называем, "по деловым качествам".
В Центральной Азии много воевали, но по причинам политическим вследствие противостояний персидской, греческой, китайской экспансии или амбиций различных групп властолюбивой аристократии. Бывали вооруженные конфликты из-за территории, мест кочевий, иногда один народ "завоевывал" другой, - не чтобы поработить, а чтобы присоединить себе, слиться с ним и так усилить собственные ряды. Но из-за религиозных убеждений кровь не проливалась никогда. Веротерпимость в Центральной Азии была законом жизни. И когда Китай отказался, наконец, от безумных попыток подмять под себя всю Азию и перешел к переговорам о мирной торговле, - согдийцы, хозяева тогдашних караванных дорог, поставили одним из главных условий этого свободу совести, свободу проповеди любых религий не только в Великий Степи, но и в самом Китае. Это условие было принято и дважды подтверждено указами китайского императора, в итоге - согдийские миссионеры принесли за Китайскую стену и утвердили там сначала буддизм, а затем и христианство. Уже типичной стала картина, открывающаяся археологам при раскопках древних центральноазиатских городищ: на одной площади соседствуют дворец правителя, капище огнепоклонников, буддистская молельня и христианский храм. Здесь христианам не нужно было уходить в катакомбы, "скитаться в горах, пещерах и пропастях земли": их общины могли развиваться открыто, спокойно, не торопясь, умножая число своих членов. Так, очевидно, и происходило: к III веку Церковь Христова, хотя и не возвышаясь над языческими культами, уже прочно укоренилась на центральноазиатской земле, в первую очередь - в Туркменистане.
В наши дни каждая публикация, касающаяся древней истории христианства в Центральной Азии, производит впечатление сенсации. Эти страницы прошлого порой становятся неожиданностью даже для людей весьма знающих и эрудированных. Так современный ученый, профессор М. Барманкулов изумленно восклицает:
"Оказывается, ещё в IV-VI веках в центральноазиатском Семиречье христианство было развито настолько сильно, что христианские молитвы переводились на тюркский язык. А ведь это на пять веков раньше, чем пришло Православие на Русь!.. Каким же считать религиозное наследие казахов мусульманским или христианским? По вере отцов - мусульманским? Или по вере отцов этих отцов - христианским?" И из открывшихся ему фактов казахский ученый делает точный вывод: "Религия не принадлежность одной нации, она наднациональна и надрасова. Нет, не должно быть какой-то расы или народа, который мог бы объявить себя исключительным носителем религии. Именно поэтому религия не должна быть источником или оправданием межнациональных конфликтов. Религия не разделяет народы и расы, а объединяет их".
Распространению религиозно-исторических знаний, приводящему народы к лучшему взаимопониманию, препятствовало долгое засилье атеизма: религиозные вопросы были для историков полузапретны. Между тем речь идет о фактах, что называется, "широко известных в узком кругу". Еще в прошлом веке В. В. Болотов указывал на важность исследования судеб христианства в странах Востока и намечал пути к этому, но не успел посвятить данной теме подробных работ. История древнего христианства в Центральной Азии нашла отражение в трудах академика В. В. Бартольда, а затем - выдающегося мыслителя Л. Н. Гумилева, в отдельных статьях ряда новейших исследователей, в их числе туркменского ученого Овеза Гундогдыева. Открытия археологов дали дополнительный, богатейший материал для новых обобщений и обозрения целостной исторической картины. Это малоизвестная, но необычайно важная и поучительная страница всемирной истории.