Именно на Туркменской земле всходы проповеди святого апостола Фомы проявились раньше и ярче, чем в любом другом краю Центральной Азии. В пригороде Мерва археологами обнаружен христианский храм, построенный уже в начале II века по Рождеству Христову. В трудах аль-Бируни упоминается имя одного из первых наставников Мервской общины. Им был священник Барахий, память которого почиталась в этом городе на протяжении многих столетий.
Мервские христиане обращались с проповедью к туркменам-кочевникам, и проповедь эта имела широкий успех. Средневековый путешественник Захария Казвини свидетельствует, что главенствующей религией гузов являлось христианство. У древних туркмен была своя, особо чтимая святыня: по их преданию, гузам было видение Святого Семейства, - праведный Иосиф Обручник, поклоняющийся Богомладенцу Христу во время бегства в Египет. После этого видения на каменной скале запечатлелись следы ножек Божественного Младенца, колен преклоняющегося праведного Иосифа и копыт осла, на котором ехала Пресвятая Дева Мария. Священная скала, к которой гузы отправлялись в паломничество, находилась где-то в степи; место это ныне нам неведомо.
На рубеже III-IV веков в Мерве первой во всем центральноазиатском регионе утверждается епархия во главе с епископом, затем превращающаяся в мощную Мервскую митрополию. Эта митрополия вкупе с возникшей позднее Самаркандской первоначально окормляла всю Центрально-Азиатскую Церковь, которая простирала свое влияние и на Великую Степь, и на Афганистан, и на Китай. Вплоть до эпохи Тюркских каганатов и основания отдельной Невакетско-Кашгарской митрополии - из Мерва в города Семиречья (современная Киргизия) и Восточного Туркестана (ныне Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая) направлялись епископы, хорепископы (викарии) и священнослужители.
В самом Мерве имелся монастырь, где подвизалось около 60 иноков. Здесь же располагалась мастерская, где изготовлялись нательные крестики, образки, церковная утварь. Изделия мервских мастеров распространялись далеко по караванным тропам: сделанные здесь золотые образки-иконки, оттиски мервских печатей с изображением креста обнаруживаются на городище Ак-Депе, в районе Геок-Депе, в руинах древних поселений и крепостей на пути в Амуль (Чарджоу).
Интересен древний христианский храм Хароба Кошук, расположенный в 15 километрах севернее Мерва, на торговом пути из этого города в Хорезм. В архитектуре этого здания заметно влияние эллинистической храмовой традиции: вытянутый зал, сводчатые перекрытия. Впоследствии в Центральной Азии вырабатывается собственный стиль церковного зодчества. Строятся увенчанные одним куполом храмы, квадратные в плане, с пристроенной сбоку крещальней. Церковный двор - открытый, без галерей, с обязательным айваном - топчаном, где можно было отдохнуть в ожидании начала Богослужения. Стены зданий были сложены из сырцового кирпича - пахсы и расписывались яркими красками.
Родственный Туркменистану Хорезм вписал совершенно особую страницу в историю христианства в Центральной Азии. В Хорезме пересеклись маршруты странствий сразу двух апостолов Христовых: святых Фомы Близнеца и Андрея Первозванного. Первые известия об учреждении Хвалисско-Хорезмийской епархии появляются в IV веке, она принадлежит Антиохийскому Патриархату - епископов здесь получают не из Персии, как в других областях Центральной Азии, а непосредственно из Сирии. (В VII веке Хорезмийская епархия была возведена на степень архиепископства и причислена к Крымской митрополии.)
Впрочем, Хорезм имел связи не только с Антиохийским Патриаршим Престолом, но и со столицей Православной Византии - Константинополем. Рост влияния Христовой веры в Хорезме шел неуклонно: в течение VIII века, вплоть до принятия Ислама хорезмшахом Азкацваром, христианство даже являлось здесь государственной религией. Проповедь совершалась и среди степных хорезмийцев - печенегов, потомки которых - гагаузы сохраняют Православие и в наши дни. Следы христианства обнаруживаются в степных областях хорезмийского влияния: так, на побережье озера Челкар в Казахстане найдены древние монеты с христианскими символами. А прочные связи Хорезма с Русью привели к тому, что русский обычай - при праздновании Рождества Христова устраивать шествия с Вифлеемской звездой и вертепом, при этом славя Богомладенца песнями-"колядками", - оказывается одинаковым с хорезмийскими Рождественскими торжествами "каландас" (обычай восходит к византийскому православному видоизменению древнеримских "календ"). Аль-Бируни описывает хорезмийское "колядование": "На праздник Каландас собираются мальчики христиан, обходят дома, распевая: "каландас, каландас". За это в каждом дворе они получают лакомства и чашу вина". Хорезмийцы имели и собственное церковное торжество - "праздник роз", отмечавшийся 4 мая. По преданию, в этот день Пречистая Дева Мария пришла к праведной Елисавете, чтобы поделиться с ней радостью Благовещенья, и при этом поднесла ей розу. В память об этом событии хорезмийцы приносили в свои храмы букеты свежих роз.
В Туркменистане существование и развитие христианства поначалу поддерживалось влиянием Персии и связями с Сирией. В. В. Болотов отмечает: "В местах, соприкасавшихся с теми странами, где апостолы твердо насадили христианство, оно сохранялось и все более укреплялось. Так было в персидском государстве. Эта область соприкасалась с христианской Месопотамией (Сирией). Самым распространенным языком повсюду в этом краю был арамейский. Благодаря арамейскому языку и оживленным сношениям между Сирией и Персией, в последней и далее на востоке христианство могло постоянно поддерживаться и распространяться". В Сирии вера Христова была религией общенародной. Антиохийский Патриархат являлся одной из главных опор Вселенской Церкви, отличался мудростью и ученостью. Богословская школа в Эдессе славилась на весь христианский мир. Малоизвестен тот факт, что не Римская империя при равноапостольном Константине Великом, а Сирия явилась первым в истории христианским государством, - обретя независимость от Рима, сирийцы создали христианское царство Осроена (впоследствии вновь покоренное императором Каракаллой).
В то время, когда императорский Рим в своих владениях подвергал христиан жестоким гонениям, в Персии беженцы-христиане встречали радушный прием. Усиливаясь, персидские епархии поддерживали и христианские общины Центральной Азии. Отсюда в её пределы направлялись образованные проповедники и ученые-богословы, как персы, так и сирийцы. Вероятно, епископы Персии или Сирии поначалу рукополагали духовенство для Туркменистана; но по происхождению эти священники были местные, Божественная Литургия совершалась на тюркском языке. И, как ни велика была роль образованных миссионеров, проповедь Слова Божия в Центральной Азии велась уже на подготовленной почве. Современный кыргызстанский ученый С. Я. Перегудова замечает: "Нередко прибытие миссионеров довершало оформление церковной организации в тех местах, куда христианское учение проникло задолго до них. В Маргиане, Тохаристане, Семиречье следы распространения христианства прослеживаются задолго до упоминаний о миссионерах".
В Персии христианство настолько усилилось, что произведший в 226 году государственный переворот новый её царь Артахшир I думал найти в нем политическую опору. По совету своего визиря Абарсума он собирался креститься сам и объявить христианство государственной религией. Этому шагу правителя воспротивилась армия, в большинстве придерживавшаяся "национальной персидской веры" - зороастризма. Вообще переворот Артахшира I совершался под лозунгом национальным: изгнание иноплеменной парфянской (туркменской) династии. Горький парадокс в том, что потомки этого склонявшегося к христианству правителя - Сасаниды сделались впоследствии лютыми гонителями христиан. Видится, что причина неудачи Артахшира I - в его попытке сделать Персию христианской державой - в том, что для него это было политическим расчетом, а не высоким духовным порывом, каковым явилось для Римской империи деяние святого равноапостольного императора Константина Великого.