«Пошлите за Гонзалесом, он уже отдохнул и справится лучше меня.»
Тучный Гонзалес, несмотря на свои сто килограммов, вскочил в автомобиль и блестяще стартовал. «Ягуар» отставал уже всего лишь на круг.
Когда «Феррари» снова пронеслась мимо нас на скорости свыше двухсот километров в час, я увидел, как зрители встали и зааплодировали… будто Гонзалес мог их услышать. А когда он пересек финишную черту, толпа пришла в безумство.
Я до сих пор помню круг почета, который я проделал вместе с Гонзалесом и механиками, повисшими на капоте и на задней части автомобиля.
Зрители были рады нашей победе, безумно рады, поскольку это была неожиданная победа «чистокровного скакуна».
Я уже достаточно рассказал о 24-часовых гонках в Ле-Мане. Честно признаться, от того английского триумфа в 1957 году мне было паршиво. Возможно, я похож на глупого шовиниста – ведь я, прежде всего, француз.
Благодаря профессии гонщика я объездил большую часть мира. Если бы вы, как и я, видели, сколько автомобилей «Ягуар» и «Мерседес» колесят по дорогам Северной Америки и, главное, Южной, то вы бы поняли, почему я так сердит оттого, что нет французского конструктора, который засучил бы рукава и, наконец, построил бы автомобиль, способный одержать победу в Ле-Мане.
Потому что именно у нас, в самом сердце Франции, английские, немецкие и итальянские спортивные автомобили своими победами обеспечивают себе достаточную популярность для того, чтобы их предприятия могли работать в полную силу, имея полную книгу заказчиков.
Однажды, вернувшись в Париж, я остановился пообедать в Йоне.
Владелец ресторана узнал меня. Он был любителем автомобилей и просто обожал спортивные автомобили с хорошим темпераментом. А когда он показал мне свой новый «Порше 1600», который ждал восемнадцать месяцев, он выглядел счастливым и грустным одновременно.
– Я предпочел бы французский автомобиль, но у нас таких автомобилей просто нет.
И добавил:
– Вы и сами это знаете. Гоняетесь то Вы на итальянских автомобилях.
А что делается в Америке? Как такое возможно, что Америка не имеет гоночных монопостов, которые могли бы блистать в гонках Гран-при?
Действительность такова, что Америка понимает гонки не так, как их понимаем мы. Для них это прежде всего зрелище: кажется, они придерживаются принципа прямой и очень быстрой езды.
Например, трасса в Индианаполисе представляет собой большой овал со скоростными поворотами, которые можно проходить, лишь немного снимая ногу с педали «газа». С самого старта автомобили идут на полной скорости, и нога практически не снимается с педали «газа». Американские гонщики очень искусны и, главное, очень отважны… но если бы победителю гонки в Индианаполисе потребовалось пройти шпильку за рулем «Феррари», он чувствовал бы себя так же неуверенно, как и любой новичок. Эти гонки нельзя сравнивать. Мне просто хотелось бы, чтобы американцы когда-нибудь начали делать автомобили, подобные нашим… можно было бы устраивать потрясающие сражения!
Я очень мало говорил о 1000-мильных гонках. Как и 24-часовые гонки в Ле-Мане, они пользуются большой популярностью, но, к сожалению, несколько кровавой.
Я не являюсь большим поклонником 1000-мильной гонки, которая проводится по 1600-километровому маршруту по пути из Брешии через Пескару, Рим, Флоренцию, Болонью и назад в Брешию, по двум причинам.
Прежде всего, она проводится по дорогам общего пользования, вдоль которых толпятся тысячи зрителей, которые из-за своей недисциплинированности представляют угрозу для гонщиков и самих себя, поскольку дороги недостаточно огорожены. Доказательством является смертельная авария Портаго в 1957 году, в которой он на своей «Феррари» смел девять человек.
Во-вторых, исключительно из спортивных соображений, поскольку итальянцы всегда имеют явное преимущество. Они знают всю 1600-километровую дистанцию наизусть, иностранец же должен провести в этой стране целый месяц, чтобы нивелировать преимущество итальянцев… а это практически невозможно, единственный подобный случай произошел с англичанином Стирлингом Моссом, который выиграл эту гонку в 1955 году, используя финансовые возможности «Мерседес», которые позволили ему в течение целой недели тренироваться на этих дорогах.
Если бы кто-нибудь завтра организовал 1000-мильную гонку по маршруту Париж-Ним-Париж, я бы с радостью принял бы предложение «Феррари»… и только изрядная доля невезения могла бы стать причиной того, что я закончил бы гонку далеко позади победителя.
В любом случае, все свидетельствует о том, что тысячемильные гонки уже не будут проводиться в своем классическом виде, поскольку они слишком опасны и слишком кровавы. По этой же причине в календаре крупных международных соревнований больше нет прославленных панамериканских гонок, проводившихся по дорогам через всю Мексику.
Как стать гонщиком Формулы 1
Я часто получаю от молодежи письма, в которых она спрашивает, что нужно сделать для того, чтобы стать гонщиком.
Эти письма меня очень умиляют; только жаль, что я не знаю, как им всем ответить.
Автомобильный спорт – единственный, толком не организованный. Сейчас я это объясню:
Если молодой человек хочет заниматься, например, атлетикой, плаванием, футболом или регби, то все просто. Он приходит в один из клубов, где его опекает тренер, дает ему советы и говорит: «Из тебя выйдет прыгун в высоту, полузащитник или крайний.» Затем молодой человек сосредотачивает внимание на своих возможностях и уже знает, каков его предел, и на что он может рассчитывать.
В автоспорте ничего подобного нет. Мастерами руля становятся случайно, при определенном стечении обстоятельств.
Не хочу выглядеть самоуверенным, но я знаю, что, например, у меня прирожденный талант, который позволил мне завоевать в автоспорте определенную репутацию. Но я уверен, что во Франции есть много молодых людей, которые так же талантливы, как и я, и что существуют два или три будущих Вимилля, даже не подозревающие об этом. А не знают об этом они лишь потому, что им никто не предоставил возможности.
Недавно я беседовал на эту тему со своим приятелем Широном, который также получает много писем от молодых людей, горящих желанием стать похожими на него. И он с горечью им отвечал:
– Чтобы молодой человек проявил себя как гонщик, он должен иметь или много денег, или знакомства в автомобильных кругах… или неслыханное везение!
Все это грустно. И тем печальнее оттого, что французская публика обожает автомобильные гонки. Если учесть, что более 200 тысяч зрителей приезжают в Ле-Ман посмотреть на противостояние английских и итальянских гонщиков и автомобилей, и они еще до старта знают о том, что ни один французский автомобиль не имеет шансов на победу, то это только доказывает их преданность гонкам. А как грустно, должно быть, молодым французам, мечтающим стать автогонщиками, когда они видят победы молодых англичан.
Если им сказать:
«Англичане – выдающиеся. Посмотрите, как много отличных гонщиков они воспитали,» молодые поклонники автомобильного спорта лишь пожмут плечами и ответят:
«В Англии куча конструкторов, строящих спортивные автомобили. В Англии каждую неделю организовывается куча мелких соревнований, где молодежь имеет возможность тренироваться. А во Франции пока нет никого, кто бы строил гоночные автомобили.»
Очевидно, мало таких, кто на вопрос о профессии могут ответить – автогонщик.
Во всей Франции таких лишь двое – Бера и я, а это действительно очень мало. Настоящий гонщик – это человек, посвятивший себя одной фирме, живущий лишь для нее, выступающий за нее во всех крупных гонках и всегда готовый испытать ее новый автомобиль.
Бера живет в Модене, и, если только он не занят участием в каких-нибудь гонках, все свое свободное время проводит на фабрике «Мазерати».