14 декабря, 1942 год, г. Тихорецк – г. Ростов-на-Дону.
Сумасшедший день закончился, наступает следующий. Прощаемся с Андриановым, взаимно желаем друг другу удачи. Запрыгиваю на первую платформу состава. Поехали. Я с большинством штабных еду в пятом с головы колонны составе. По железной дороге до Ростова около 170 км. Часа три-четыре в пути.
Забираюсь в штабной БТР. Теперь можно слегка вздремнуть. Всё равно от меня сейчас ничего не зависит. Надеюсь, всё срастётся как задумано. Шухер у немцев должен начаться под утро, когда сообразят, что из Тихорецка ни поезда не идут, ни машины не едут и самолёты не летят. Тогда и начнут суетиться, а в это время и в Ростове у них проблемы начнутся. С тем и заснул.
Железная дорога, перестук вагонных колёс, ни с чем не сравнимый запах чая из топящегося углём вагонного титана. Романтика. А для романтики ещё и симпатичную попутчицу в отдельное купе. Мечты курсанта при отъезде в отпуск. Только проездные курсантам положены на плацкарт. Но мне повезло – не повезло. Ротный докопался до меня за какой-то залёт, нарезал задачу по уборке от снега ротной территории на спортгородке училища. Все однокурсники свалили в отпуск ещё утром, а я свой отпускной получил только вечером. Поезд, на который заранее был куплен билет, ушёл ещё в обед. Непруха. На следующий поезд в кассах остался только один билет в СВ. Денег хватает – стипендия повышенная, за отличную учёбу. Беру СВ и мечтаю о блондинке. А теперь надеюсь – пруха. Два дня в пути в уютном купе с прекрасной незнакомкой. Романтика в квадрате. Загружаюсь в вагон. Соседки – нет. Где же ты, где? Минута до отправления – её нет. Неужели мне придётся два дня мучиться от одиночества? Ура – кто-то идёт. Пруха. Ага, фиг вам! Откатывается дверь, и в проёме возникает… бабулька лет за семьдесят в чёрном траурном платке. Непруха. На похороны едет бабушка. Самое противное то, что бабулька оказывается довольно приятным в общении человеком, и ненавидеть её за растаявшие курсантские мечты-надежды не получается.
Проснулся. Думаю. Если это вещий сон, то про что он? Про переменчивость везения или про то, что скромнее надо быть в своих запросах? От философских рассуждений отрывает звонок полевого телефона. На часах 04.20. От радийной машины протянут кабель в штабной БТР. Посыльных-то по платформам, на ходу гонять не напасёшься, а радио лишний раз трогать незачем. Связисты сообщают – получен условный сигнал от бронепоезда. Они уже в Батайске, немцы пока спокойны. Ну вот, ещё десять минут, и мы тоже будем в пригороде Ростова.
Вокзал в Батайске взяли под контроль тихо и быстро. Эшелоны энергично разгружаются. Но сам Батайск поменее Тихорецка будет. Первые разгрузившиеся уходят брать под контроль мост через Дон. Со стороны Ростова слышны первые выстрелы. За Доном встаёт зарево большого пожара. Проходимся по Батайску частой гребёнкой, разносим всё мало-мальски похожее на оплоты оккупантов. Но проводить сплошную зачистку пока нет времени. Основные силы группы устремляются через захваченный мост в Ростов.
Такое ощущение, что стреляют по всему городу, но как-то не тянет это на эпичную битву. Подразделения ОМБрГ медленно растекаются по охваченному то ли паникой, то ли непонятками городу. Организованное сопротивление только в районе ипподрома и на трёх находящихся практически в городской черте аэродромах. Подразделения зачищают улицы штурмовыми группами, так, как меня и учили. Впереди по обеим сторонам улицы, прижимаясь к стенам домов, идёт группа пехоты (5–7 автоматчиков и расчёт или два с немецким МГ), контролируя дома на противоположной стороне улицы. За ними в 30–50 метрах уступом два танка по противоположным сторонам улицы, готовые поддержать огнём пехоту. Далее в 50—100 метрах тоже уступом идут два БТРа с зенитными пулемётами или автоматическими пушками – эти контролируют верхние этажи и крыши. В БТРах же сидят стрелки-снайперы, они у меня в каждом отделении есть. Далее ещё пара грузовиков с пушкой и миномётом. Их задача – держать очередной зачищенный перекрёсток, пока штурмовая группа идёт к следующему перекрёстку.