Наконец к утру шторм стих, уходя все дальше и дальше. Дом перестал скрипеть, стонать, ветер уже не выл в трубу. Ратка открыла дверь и вышла во двор, где в беспорядке валялось все, что не было надежно закреплено. Над морем розовой полоской лег рассвет.
Ратка спустилась вниз, к неспокойным волнам, вгрызающимся в песок пенными зубами, и пошла по берегу, оставляя цепочку следов. Море принесло с собой обычный мусор, однако Ратка искала другое. Но кроме плавника и длинных водорослей, пары морских звезд и нескольких старых ботинок, ничего не было.
«Альцес, где ты, где?» - молила она. Волны отвечали ей шуршанием о песок. Она то и дело оглядывалась на дом, который уходил все дальше и дальше за песчаные дюны - или это она уходила? Ратка шла, а колено, которое она расшибла вчера, болело все сильнее.
Наконец она увидела впереди какое-то движение. Человек. Ратка поспешила к нему, не зная еще толком, кто это, не сумев разглядеть его подслеповатыми к старости глазами. Глазами, которые тут же наполнили слезы, едва она поняла, что это ее ворчун Альцес, все такой же жилистый, крепкий и худой, и ничего с ним не сделалось, он вытаскивает на берег лодку, жмурится, видит жену... «Глупая. Чего притащилась? Сам бы дошел». Он взваливает на плечи сеть с уловом, и они идут обратно - уже вместе. «У нас был шторм», - говорит Ратка. «Да? - Альцес удивляется. - А в море было тихо». Ратка вздыхает и еще раз возносит молитву богам, которые направили заблудившийся ветер в нужную сторону. «Вот старая дура-то, - как обычно, бурчит Альцес. - Сидела бы дома». Ратка с улыбкой смотрит на мужа. Все хорошо, думает она. Все хорошо.