В это самое время Кен находился в кормовом отсеке корабля и наблюдал за приближением соковой лавы. До неё оставалось совсем немного, - каких-то 500 км.
- Ширина воздушного коридора 30 км, - доложил Виктор.
- До лавы сока осталось 50 км, - буквально тут же произнёс Кен.
Дядя Жан посмотрел на часы: прошло ровно 30 минут.
* * *
…Лава сока начала постепенно обступать суперлайнер со стороны бортов. В огромные иллюминаторы уже была видна эта грязно-зелёная булькающая масса. Позади корабля, под воздействием высокой температуры основных двигателей, лилась кипящая лава сока, постепенно суживая просвет между собой и космическим кораблём. В заляпанные грязной зеленью иллюминаторы уже невозможно было что-то разглядеть. Один из двигателей начал чихать, давать перебои и через несколько секунд затих совсем.
- Для разжижения сока включить боковые двигатели! – громко скомандовал дядя.
- Есть, включить все боковые, - сверхспокойным голосом произнёс Виктор Альков.
В этот момент заглох второй основной двигатель корабля, а через несколько секунд и два оставшихся.
СОК ДОГНАЛ КОРАБЛЬ…
- Всем астронавтам срочно покинуть свои каюты и приготовиться к экстренному выбросу в космических тарелочках, - чётким и ясным голосом произнёс дядя. – Выброс производить через шлюз второго уровня. Готовность - десять секунд… Первая тарелочка – старт! Вторая – старт! Третья – старт!..
Дядя успел подбежать к последней тарелочке, когда там находились уже все члены координационного совета. Через две секунды люк захлопнулся, и тарелочка вошла в шлюз. Неожиданно наружный люк заклинило застывающей лавой, которая продолжала постепенно суживать просвет.
Тарелочка выскочила из корабля, задев своими краями застывшую лаву и тем самым вызвав огромный сноп искр. Дядя Жан оглянулся на родной корабль, медленно скрывающийся в грязно-зелёной массе, и на его красивых миндалевидных глазах появились скупые мужские слёзы.
- Дядя, дядя, ты слышишь меня?! Скорость лавы резко снизилась до пятисот км/сек.! – радостным голосом закричал Кен, победоносно вскинув вверх сжатые в кулаки руки.
- Слышу, малыш, слышу… Подскажи ширину коридора.
- 7 километров, дядя Жан! (как Вы помните, ширина космического суперлайнера достигала 10-ти км – в земном измерении).
- Хорошо, я понял тебя, Кен… Это наш родной корабль своей грудью защищает нас от смерти… Спасибо ему за спасение, - дядя Жан несколько секунд помолчал, как бы отдавая дань уважения своему любимому погибшему суперлайнеру, и затем продолжил: - Всем космотакси слушать мою команду. Я – головной. За мной идёт экипаж Аллана Мичигана с родителями, затем – Кен с девочками, за ними – братья-близнецы с ребятами. Замыкающий – Максим Иноземцев... Всё ясно?
Со всех космических кораблей пришли утвердительные ответы.
- Тогда – вперёд! Скорость движения максимальная – 500 км/ сек.
- Есть, 500 км/сек, дядя, - это первым ответил Виктор Альков.
- Прошу всех пилотов соблюдать центровку относительно коридора, так как на космических тарелочках автоматическая центровка отсутствует, - напомнил дядя Жан. – Прошу также не забывать, что полузастывшая лава сока может “капнуть” на вас сверху, так что держите ухо востро…
Все прекрасно понимали, что дядя Жан специально заговаривает зубы своему любимому космическому экипажу, чтобы хоть как-то сбить то накопившееся внутреннее напряжение, которое не покидало людей в течение последнего получаса.
- Дядя Жан, коридор расширился до 8 километров.
- Это, может быть, только ампула, Витенька. Давай немного подождём. Докладывай через каждые десять секунд.
- Хорошо, дядя Жан… Коридор – 12 км…
- Коридор – 15 км.
- Вот это, кажется, уже похоже на дело, - шёпотом произнёс Жан Олбрайт, побоявшись громким голосом “спугнуть” хорошее известие.
- Коридор – 20 км…
- Коридор – 30 км…
- Дядя Жан, коридор – 50 километров! – выкрикнул Кен, не в силах больше отмалчиваться.
Дядя Жан облегчённо выдохнул и устало откинулся на спинку кресла.
Они выскакивают на макропланету! Невероятно, но это факт!
В эту секунду по глазам Жана Олбрайта резанул ослепительно белый свет.
- Коридора больше нет, дядя! Мы на макропланете! Мы на макропланете! Ур-р-р-а!!! МЫ НА МАКРОПЛАНЕТЕ!!! – в экстазе воскликнул Виктор Альков, буквально прорычав эти слова в микрофон.
На всех тарелочках поднялся невообразимый шум и гвалт. Все обнимались, целовались, а некоторые даже пустились в пляс.