- Что вы хотите этим сказать, Иван Николаевич? – взволнованно произнёс один из молодых учёных.
- А то, мои милые друзья, что жизнь на галактиках, подобных нашей, возможна только при условии, если они находятся внутри “предметов” гигантских планет, на которых тоже присутствует жизнь, то есть – флора и фауна. Поэтому, если бы мы находились внутри метеорита или какого-то другого небесного тела, летящего в безвоздушном пространстве, то наша жизнь была бы практически невозможной, так как все галактики, находящиеся на поверхности этого “камня”, были бы, как это не прискорбно, мертвы. В таком случае это было бы возможно только через порядок…
Кстати, уважаемые коллеги, может быть, вы подметили ещё одну немаловажную деталь: какое количество планет с живой природой находилось на нашем пути, то есть до макропланеты.
- Кажется, около двухсот, Иван Николаевич, - выкрикнул кто-то.
- Правильно: сто девяносто семь. А сколько “живых” планет мы с вами наблюдали в пространстве “труб” или “сосудов”?
- …Ни одной, - пробурчал тот же голос немного погодя.
- То-то… Значит, даже различная скорость, то есть увеличение её по сравнению с другими планетами, уже предполагает отсутствие жизни… Не так ли? – произнёс Крымов, хитро прищурившись и с интересом посматривая на окружающих.
- А ведь вы сейчас схитрили, Иван Николаевич? – с лукавой улыбкой ответил один из молодых коллег.
- Объяснитесь, коллега, объяснитесь.
- Увеличение скорости планеты ещё не говорит об отсутствии на ней жизни. Это говорит только о том, жизнь на таких “быстрых” планетах протекает с обратной зависимостью, то есть значительно медленнее, чем, например, на Земле. На Земном шаре проходит век, а на этой планете проходит год, а может быть и того меньше.
- А почему же мы не сумели зарегистрировать на ней жизни? – загадочно улыбнувшись, продолжал допытываться Крымов.
- Мы телескопировали эти планеты очень кратковременно, и поэтому они показались нам “мёртвыми”. За такой малый промежуток мы могли просто не заметить на них движения.
- А вы, коллега, когда-нибудь дадите мне фору в таких хитростях, - смеясь, ответил Крымов. – И вас, оказывается, очень трудно сбить с пути истинного.
- Что вы, профессор… Вы явно преувеличиваете мои способности, - краснея, тихо произнёс молодой учёный. И после небольшой паузы добавил: - Я просто поймал вас на слове. Если бы вместо слова “предполагает” вы сказали слово “доказывает”, то я наверняка пропустил бы это мимо ушей.
После этих слов по всему залу прошёл гул одобрения. Все присутствующие были довольны правдивым ответом молодого учёного, отдавая дань его честности.
К Крымову подошла красивая молодая женщина и задала необыкновенный и довольно коварный вопрос, который будоражил всё человечество на протяжении многих веков:
- Иван Николаевич, скажите, пожалуйста, а вы верите в возможность существования во Вселенной второй планеты Земля… и с такими же существами… похожими на нас?.. Другими словами, вы верите в повторяемость, в бесконечность жизни, в БЕССМЕРТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШИ И ТЕЛА?
В зале моментально воцарилась мертвейшая тишина. И это было естественно, так как каждому из присутствующих было крайне интересно услышать конкретный ответ на этот, давно интересующий всех вопрос.
- Верю! – твёрдо ответил Крымов и, несколько помедлив, добавил: - Не верить в это мне – и как учёному, и как просто человеку – невозможно… Тогда и жить на свете было бы незачем. Мы с вами прекрасно знаем, что согласно теории вероятности - возможно всё. Тем более что любая материя никогда не исчезает бесследно.
После этих слов он мило улыбнулся молодой женщине и кивком головы ещё раз подтвердил своё высказывание.
Все присутствующие громко и облегчённо рассмеялись, пытаясь обратить всё сказанное в шутку. Но это удалось немногим, так как доказать обратное было практически невозможно.
* * *
Вечером, после выпитого чая, Крымов с удовольствием заядлого курильщика затянулся любимой сигаретой и вновь вспомнил ту молодую красивую сотрудницу, задавшую ему такой необыкновенный вопрос.