Но внедрять такие вещи придётся сугубо индивидуально и после глубокого медицинского обследования, так как любое отклонение от нормальной психики – стресс, отрицательные эмоции, психические заболевания, состояние аффекта – в конечном итоге может обернуться и против его нормальных собратьев. А если такой человек, к тому же, имеет доступ к ядерному оружию, то последствия могут носить поистине катастрофический характер.
Отсюда следует ещё один логический вывод: необходимо создание централизованного пункта управления, руководимого только живым человеком, а не роботом-компьютером – носителем банка данных, так как поломка последнего может дорого обойтись многим-многим тысячам разумных существ, имеющим в своём теле данный электронный микропроцессор.
Да, неотложных задач накапливается порядочно. Для такого огромного цикла экспериментов мне обязательно понадобятся животные. А чтобы усложнить работу их нервной системы этим животным необходимо внедрить мысли разумного существа.
Это можно сделать по методу Чиверса-Морриса с Голубого Шара. Но где взять разработки их технологий? Но и это не главное – в моё время это не так уж и сложно. Кстати, я могу значительно усложнить их технологии, подключив все современные достижения науки и техники.
Интересно: каких же животных мне выгоднее всего использовать? И почему Чиверс выбрал именно хомяков?
Если хорошенько задуматься над этим вопросом, то можно, пожалуй, с ним согласиться. Во-первых, хомячки не велики ростом, во-вторых, они прекрасно приспособлены ко всем внешним условиям, в-третьих, эти зверьки отлично координированы, в четвёртых, они, как кошки, обладают сильнейшим положительным биомагнитным полем, и в-последних, они так красивы, грациозны и добры – не зря же они ближайшие родственники зайцев и белок, - уже не говоря о прекрасном слухе, суперосторожности, заботе над будущими поколениями и огромной хозяйственности в области хранения пищевых продуктов.
У них есть ещё одно преимущество перед остальными животными: они ведут ночной образ жизни. А в условиях космического пространства – это очень немаловажная деталь. К тому же на них можно прекрасно испытывать все новейшие лекарственные препараты и проверять прививочный материал, так как хомяки болеют теми же заболеваниями, что и человек… вплоть до гриппа. М-да… Чиверс был далеко не глупым человеком”.
Опыты на хомяках - по внедрению кумулятивного датчика света и лазерной энергии - дали прекрасные результаты. Они показали, что даже в экстремальных условиях эти зверьки остаются доброжелательными, и поэтому включение лазерного луча у них происходит только в самых крайних случаях – на грани жизни и смерти. Лазерная энергия луча давала эффект незначительного ожога, приблизительно равного ожогу второй степени, с образованием прозрачных пузырей. Но и этого было вполне достаточно, чтобы тех же кошек мгновенно отбрасывало на метр… как поражённых электрическим током. А в остальных случаях включался обычный свет, так как хомячки очень любознательны.
С кислородным датчиком дело продвигалось намного труднее, так как влияние ЦНС в данном случае оказалось намного весомее. А подобрать соответствующих животных, не боящихся воды, было очень трудно. Лучше остальных подходили собаки, но далеко не всех пород.
Самой лучшей, как всегда, оказалась простая дворняжка, впитавшая в себя кровь и гены всех представителей данного вида… и претерпевшая все тяготы и лишения, какие только смог предложить ей человек – мы прекрасно знаем о том, что собака с незапамятных времён верно служила человеку во всех видах экспериментальной деятельности: от изучения ЦНС и лечения переломов и… до полётов в космос.
Но первые же опыты под водой поставили перед Каретхой ряд неразрешимых проблем. В дальнейшем он понял, что придётся использовать комплексный вариант: собаки и обезьяны, так как кумулятивный резервуар лучше всего приживался на обезьянах – ближайших родственниках человека.
Опыты были в самом разгаре. Но результатами Каретха был всё-таки не доволен – кумулятивного микродатчика хватало только на несколько суток. И хотя это уже было грандиозным достижением, но ни в коей мере не являлось окончательной победой. Он думал не о часах и днях, а о месяцах и годах нахождения человека в безвоздушном пространстве без дополнительной кислородной аппаратуры. Правда, с водной средой дело обстояло значительно проще.