Итак, предположим, что человек умирает, так или иначе предавая своё бренное тело земле. Неважно, что его материя съедается насекомыми, червями, дикими животными или подвергается гниению посредством мириад различных бактерий, пусть – даже сжигается. Первый важнейший фактор моей теории: какое же количество данной человеческой материи остаётся в одном месте, то есть не разносится в разные области Мира всевозможными внешними воздействиями. Не зря же с древнейших времён люди придавали этому огромнейшее значение, хотя в настоящее время теории потусторонней жизни кажутся нам весьма наивными и даже смешными. Но мысль предыдущих поколений была достаточно верна; и неважно, была ли она подсознательной или глубоко проанализированной. Главный смысл моей теории заключается, повторяю, именно в количестве этой человеческой материи – это будет нашей отправной точкой. Особенно важно отметить, чья же эта материя – Эйнштейна, Пушкина, Моцарта… или Гитлера, Сталина, Муссолини и… им подобным. А это имеет огромное практическое значение, так как микроциркулярный уровень ДНК каждого человека несёт в себе, как вы знаете, свои веские отличительные признаки. И поэтому очень важно: с чем же, то есть, с какой материей, соединится данная ДНК в будущем. И учтите, не только в обозримом будущем, так как мы – это только мельчайшая песчинка в огромной пустыне времени и пространства, но и в бесконечно далёком будущем, то есть через миллионы и миллиарды лет. Правда, в этом эксперименте есть и оборотная сторона медали. Знаете, Джеймс, хотелось бы узнать и о другом: как будут вести себя отдельные молекулы человеческого организма, если они попадут в чей-то организм в минимальном количестве. Недаром же основоположник научного коммунизма Фридрих Энгельс завещал своё тело сжечь, а пепел развеять по морю… Это, кстати, и было исполнено. Его пепел вместе с порохом был заряжен в корабельную пушку и посредством выстрела развеян по морю…
А он, как оказалось, был вовсе не дурак. Вы только посмотрите, Джеймс, он выбрал самую оптимальную питательную среду, представляющую собой гипертонический раствор – почти физиологический раствор, где его молекулы могли бы развиваться в полной мере, начиная с Опаринских коацерватных капель. И могли не только развиваться, но и даже попасть к инопланетянам – вы же знаете, Джеймс, что на дне наших океанов очень много межгалактических космических станций, активно работающих и по сей день. А они, как я думаю, практически ежедневно берут пробы морской воды, грунта и так далее. Хотя, как гласит предание, эту посмертную церемонию связывают с его любовью к морю и… к военно-морскому флоту.
Конечно, необходимо учесть и другой важнейший фактор: молекулы каких веществ (тел) будут окружать интересующую нас человеческую материю, так как в этих молекулах также находится бесчисленное количество галактик, имеющих только им присущие признаки, “характер” и свойства.
Вы вспомните, Джеймс, как всегда хоронили людей на нашей планете: родных – с родными, людей – с людьми. Великих и богатых хоронили в усыпальницах, пирамидах и мавзолеях, возможно, рассчитывая на то, что данного человека Бог обязательно заметит и заберёт его душу на небо значительно быстрее, чем души миллионов прочих усопших, погребённых в сырой земле-матушке. А может быть, и не только душу, но и его мозг, его мысли, что также является одним из видов человеческой материи, которая, как мы знаем, никуда не исчезает. Думаю, этот факт когда-нибудь примирит наших заклятых врагов: материалистов-атеистов и приверженцев всех религий.
А различные способы захоронения говорят нам о том, что уже с незапамятных времён люди знали о каких-то других, неземных существах, более сильных и могущественных… чем земляне, которые и были теми самыми цивилизациями, превратившимися - для древних людей - в какое-то высшее существо, живущее не на Земле, а где-то на небе, в космосе, на далёких планетах... И мы с вами, Джеймс, отлично понимаем, что посещение Земли более высшими неземными цивилизациями происходило уже неоднократно. Возможно, что для людей это событие было не таким уж и частым, может быть, один раз в тысячелетие. Но для Вселенной – это только миг, который пронёсся, как ветер в чистом поле. Поэтому и мы с вами, решаясь на этот необычный эксперимент, должны мыслить именно такими же категориями, то есть не годами… и даже не веками, а именно тысячелетиями и миллионами лет.