Ну нет, раз я попал в такую жопу, кхм, странную ситуацию, то и действовать буду по обстоятельствам. А для начала надо провести урок, раз уж памяти старичка Биннса мне при переселении никто не выдал. Халтурщики!
— Итак, дети, кто сегодня дежурный? — задал я вопрос, поразив учеников. Они вылупились на меня с таким немым удивлением, что я побоялся, что кое у кого глаза вывалятся и будут болтаться на ниточках, как в мультфильмах про Тома и Джерри.
— Дежурный? — переспросила та девчонка со взглядом личинки великого инквизитора. — У нас нет дежурных.
— Во-первых, представьтесь, мисс.
— Грейнджер Гермиона, Гриффиндор, — произнесла та чуть обиженно, словно я должен был помнить её невзрачно-лохматую личность.
— Итак, мисс Грейнджер, доложите, кто отсутствует с вашего курса.
— Эм, нет Поттера и Уизли, а со Слизерина Нотта. С Рейвенкло… все на месте. Хаффлпафф — тоже все.
— Вот и чудненько. А сейчас, кто желает рассказать мне, о чём была речь на прошлом уроке? — Я окинул взглядом склонившиеся головы, послушал шуршание лихорадочно переворачиваемых страниц. Какой бы ни был мир, а школьники везде одинаковы.
Руку снова подняла Грейнджер и какой-то пацан с зализанной причёской, словно его мама-кошка зверски отлюбила, прежде чем выпустить в полный опасностей мир.
— Драко Малфой, Слизерин, — представился последователь батьки Лукашенко. — На прошлом занятии вы рассказывали о войне между кланами гоблинов Железнорука Триждырождённого и Кривозуба Кровавого.
Ох ё! Вот это у них имена! Прям так и представляется по аналогии: Прямохрен, Горбонос или Крюкохват — в общем, что вижу, о том и пою. Ладно, я подлетел к невысокой кафедре, на которой лежал настоящий учебник. Интересно, а как я должен его листать?
Оказывается, очень даже легко! Я-Биннс — что-то типа полтергейста, и поэтому могу уплотняться, чтобы спокойно брать, переворачивать и иными способами взаимодействовать с материальными предметами. А я-то в прежней жизни, смотря кино про мальчика-со-шрамом, всё никак не мог решить: как призрачный профессор проверяет бесконечные эссе, которые пишут сотни учеников? А оно вона чё.
Читать с листа мне было не привыкать — опыт огромный, да и чего уж сложного? Бормотал-бормотал, усыпил ползала, остальная половина занималась своими делами. Одна лишь Грейнджер что-то строчила, как завзятая Анка на своём любимом пулемёте. Оторвалась только, когда прозвучал удар колокола, возвещающий окончание урока.
Дети рванули на выход, по пути перелаиваясь, как дворовые псы. Я медленно полетел за ними, не забыв захлопнуть дверь за собой. Как-то было пока страшновато проходить сквозь стены, вдруг чего сломается, и я застряну в кладке на веки вечные. Тот ещё карьерный рост: из обычного привидения в привидения межкирпичные.
Так вот, летел я за толпой детишек, которые бодро топали в одном и том же направлении. Это как с поиском станции метро: если куда-то с почти одинаковой скоростью движутся несколько не связанных между собой человек, то через сотню метров ты увидишь заветную букву «М» над входом в преисподнюю.
О чём это я? А! Все шли и шли и наконец пришли в огромный зал с длинными столами, за которыми сидели несколько сотен едоков. Вот ты какой, Большой зал — столовка, по-нашему.
Потолок зачарованный — одна штука. Царь-государь на златом троне — одна штука. Двоедушец в лиловом тюрбане — одна штука. Носатая недовольная шпала — одна штука. Худая старушка в шляпе — одна штука. Толстая старушка в шляпе — одна штука. Плод межрасового секса — одна штука. Хмурые жующие морды — в ассортименте.
— Приятного аппетита, коллеги, — проскрипел я своим шелестяще-потусторонним голосом и прошёл за стол, типа усевшись на свободном стуле. Как ни странно, но передо мной появились приборы и тарелка с мясным соусом, картофельным пюре и зелёным горошком. На пробу я закинул в рот кусочек мяса, который прокатился сквозь меня и упал на пол. Прикольно!
— Профессор Биннс, давно вы не присоединялись к общей трапезе! — добродушно улыбнулся царь, задорно сверкнув стёклышками очков.
— О да, мальчик мой, — изобразил я улыбочку на полупрозрачных губах. — В каком же году я обедал со всеми? Кажется, это было тогда, когда Гораций рассказал Тому Риддлу о крестражах?
Все замерли, не донеся вилок-ложек до рта. Выпученные глаза и отвисшие челюсти стали мне долгожданной наградой за мучения, которые я испытывал, смотря по телевизору все части «Гарри Поттера» подряд. А что поделаешь? Люблю я сказки, да ещё и многосерийные, а «Властелина колец» показывают намного реже!