Дейрдре смотрела на меня самым убийственным образом. Мне кажется, она была уверена, что у меня ничего не выйдет. Драгомир откинулся на стуле, достал сигару и подкурил ее с пижонской ловкостью. За окном были звезды и далекие огни не засыпающего рынка. Я нашел свое созвездие и улыбнулся ему.
— Я предлагаю вам дело не совсем в вашем стиле, — сказал я. — Но мне кажется, оно вас заинтересует.
Драгомир предложил мне сигару, но я отказался. Удушливый дым поплыл по комнате, меня немного тошнило от выпитого, и в то же время я чувствовал прилив вдохновения. Я коротко изложил свою идею. Драгомир и Горица нужны были мне для того, чтобы ограбить склад с оружием в Бедламе. Его хорошо охраняли, и мне не хотелось жертвовать невинными людьми для того, чтобы прорваться туда. Драгомир и Горица были способны сделать все так, чтобы обошлось без мертвецов, по крайней мере с нашей стороны. Восстание должно было начаться как мирный протест, но прежде, чем они поймут, что происходит и прежде, чем вооружатся, мы должны были уничтожить их.
Я никогда не собирался бороться мирными методами, моя Октавия. У меня и мысли такой не было. Наш первый бросок должен был быть быстрым и решительным, мы ставили цель освободить Бедлам. Было важно время, за которое мы смогли очистить склад и время, в которое мы могли бы сделать это. До восстания грабить склад было никак нельзя, иначе принцепсы успели бы подготовиться. Значит, все должно было случиться одновременно с протестами. Затем — первая устрашающая акция и начало войны.
Все случилось куда более беспорядочно, но Драгомир и Горица справились со своей работой идеально, как и всегда.
Горица сказала что-то Драгомиру, затем они засмеялись. Я нахмурился.
— Кому война, кому мать родна, — улыбнулся Драгомир. — У нас есть такая пословица.
— Это все звучит мощно, — сказала Горица. — Мне даже нравится. И нам это будет не сложно. Только вы там сдохнете.
Я ответил:
— Это уже будут наши проблемы.
— Ваши проблемы? — спросила она весело. — Ты смелый. Тебя расстреляют, мой дорогой. На Палантине. Это твой единственный способ побывать в Городе.
— Пусть так. Значит, будут люди после меня. Однажды мы победим.
Драгомир сказал что-то Горице на их языке, она кивнула.
— И чем же ты, такой идейный, можешь заплатить нам? — спросил он меня через секунду. Я закурил, оглядел столовую, дорогую еду в тарелках, двери в соседние комнаты.
— Деньги вам, наверняка, не нужны.
— Смелое утверждение.
— Деньги нужны всегда, дорогой.
Но я знал, что у меня есть шанс сказать правильные слова в правильное время. Я не стал спорить. В голову мне пришли все заголовки в газетах, посвященные «Кукушкиным детям», разом. И я улыбнулся.
— У меня нет денег. Но я предлагаю вам другую цену. Такой платы у вас еще не было. Вы войдете в историю. Даже если я проиграю и меня казнят на Палантине. А вы останетесь живы. И уже при жизни станете легендами.
— Мы и так легенды.
— Но вас забудут. Между преступниками и революционерами редакторы учебников всегда выбирают революционеров.
Они переглянулись. Некоторое время мы молчали. У меня было ощущение, что Драгомир и Горица общаются, не произнося ни слова. Затем Горица сказала:
— Да. Мне нравится. Нищий варвар, настолько наглый, чтобы просить у нас ограбить принцепский склад с оружием ради восстания. Это хорошо, это интересно.
Драгомир подался ко мне, сказал, словно бы по секрету:
— Но если у тебя получится, я хочу, чтобы мы участвовали и дальше.
— И наш народ, — добавила Горица. — Богом своим поклянись, что не оставишь здесь все, как есть.
Она засмеялась, а потом прошептала:
— Ты увидишь, что мы хороши не только в воровстве. Но так будет исключительно, если ты справишься в самом начале.
Ты, без сомнения, уже поняла, что именно эти Драгомир и Горица привели свой народ в Безумный Легион. Они были генералами со стороны воров. Драгомир погиб в самом конце войны, Горица же не оправилась от этого. Сейчас она живет в Дакии и, думаю, не хочет меня видеть. Но тогда они оба были вдохновлены.
Драгомир сказал:
— Мы обсудим это на трезвую голову. Завтра. И ты расскажешь подробнее. Мы должны знать каждую деталь.
— И надейся, что, протрезвев, мы не выгоним тебя отсюда.
Но я знал, что мы договорились.
Мы расстались друзьями, они три раза поцеловали меня в щеки по обычаям их народа, Дарл говорил мне потом, что такого обращения не удостаивался. Перевалило за четыре утра, когда мы с Дарлом и Дейрдре улеглись в кровать.