Я-то, конечно, ничего не ел и иногда посматривал на госпожу Лиадэйн с превосходством. Мне даже показалось, что она мне усмехнулась.
Циркачки были изумительные. Девушки в блестящих костюмах, ходящие по канатам на цыпочках, девушки, заставляющие львов прыгать через горящие обручи, клоунессы с красными улыбками и выбеленными веками. Я впервые был в цирке, и оказалось, что зрелище это удивительное — яркое, как фейерверк, шумное до звона в ушах, не то чтобы веселое, но какое-то по-особенному вдохновляющее.
Я получал удовольствие, и в то же время думал о том, что скажу. Я чувствовал, что госпожа Лиадэйн имеет большое влияние на Кэйлин. В то же время я знал, чего хотела Кэйлин, это был наш секрет.
Она была умная девушка, умевшая тонко шутить, а кроме того она располагала большей информацией о госпоже Лиадэйн, чем я. Я попытался припомнить наш разговор с самого начала. Сердце мое екнуло — цирк.
Кэйлин упомянула, что хотела сводить меня в цирк, а тетушка ее была против. Не Лиадэйн я должен был убедить. Здесь присутствовало сейчас множество ведьм, с которыми я мог говорить. И к ним я должен был обращаться, потому что Лиадэйн и Кэйлин уже приняли свои решения. И они были разными.
В завершении представления, когда аплодисменты еще не отгремели, я перемахнул через стол с мальчишечьей ловкостью, которой от себя не ожидал, попросил микрофон у девушки-коммивояжера, а вместе с ним и соломенную шляпу. Я надел ее и почувствовал себя так, словно я — мой папа. Мне даже показалось, что на мне не старенькая шинель, а его любимый полосатый костюм.
— Дамы, дамы, дамы, — сказал я. — Не расходимся, прошу вас! Уделите мне, пожалуйста, десять минут, и я обещаю, что вы не пожалеете об этом!
Они зашептались, женщины с длинными когтями, они были похожи на хищных птиц, и я подумал, что в случае неудачи, они меня разорвут.
Или, по крайней мере, проклянут. А ведь Дигна предупреждала меня избегать проклятий.
— Вы здесь, потому что желаете зрелищ! Что ж, я вас отлично понимаю, и я готов предоставить их вам. Мы входим в сердце Галлии, девушки, Аквилея, Мутин, Медиолан уже принадлежат нам. Бедлам — наш! Дакия — наша! Наш народ и народ воров едины, и мы сумели отвоевать земли, принадлежащие нам. Вы бы видели, дамы, как это прекрасно. Не скажу, что ужасы войны меркнут в сравнении со свободой, однако это цена, которую мы готовы заплатить. Что до вас — чудесный городок, надо признать, он запал мне в сердце, и я хочу сохранить его в неизменном виде! Хотя я бы, конечно, несколько его озеленил.
Кто-то засмеялся, и я понял, что отлично ломаю комедию.
— Но к делу, дамы, ведь ваше время бесценно, как и мое. Мы войдем в Вечный Город, и мы останемся там. Вы нам нужны, но и мы вам — тоже. Давайте будем сильными вместе, потому что пришло время для этого. Я знаю, что каждая из вас хоть раз думала о том, чтобы присоединиться к нам. Сейчас вы можете признать в себе эти тайные влечения. Дамы, дамы, дамы, подумайте, как вас будут боготворить женщины вашего народа. Но, конечно, дело всегда или почти всегда в вещах материальных и низменных. Давайте задумаемся и о них. Не хотите снискать народной популярности, но хотите богатства? Принцепсы не дадут его вам. Ваш чудесный замок всего лишь кукольный домик по сравнению с дворцом Города. Не сочтите за оскорбление, у нас и такого нет. И все же, дамы, разве не устали вы быть на вторых ролях? Разве вы не хотите, чтобы богатство можно было по-настоящему использовать? Компании, недвижимость, фабрики, яхты, — кому что нравится, но ни у кого ничего нет. А между тем, вы сможете потратить ваши денежки, удвоить капитал. Разве это не сделка, достойная блистательных правительниц прошлого? Не бойтесь потерять — бойтесь не приобрести!
Я выдохнул, поправил соломенную шляпу с черной лентой, сдвинул ее на глаза, чтобы не видеть их лиц. Я разволновался.
— Но главное, дамы, я верну вам Британию! Дом ваших предков вновь станет принадлежать вам! И восславится ваша богиня на месте, где вы воззвали к ней!
Аплодисменты едва не разорвали мне барабанные перепонки. Я посмотрел на Кэйлин. Она смеялась, но я не слышал этого.
В тот момент я понял, Октавия, что теперь-то все точно решено.
Твой Город станет моим.
Глава 25
Я прижимался щекой к ее животу в надежде услышать биение новой жизни внутри. Октавия читала книжку, она гладила меня по голове и изредка перелистывала страницы, никуда не спеша. Прошло чуть больше шести месяцев с конца нашего путешествия в Бедлам, и я понял, что снова скучаю. Тоска по родине, наверное, никогда не утихнет. Поездка пробудила во мне не затихающий голод, легкое и постоянное желание вдохнуть воздух, наполненный запахом леса и земли.