Нобле поднялся и пошел вслед за Эмполи к восточному окну.
- Прошу прощения... - начал он.
- Да за что же... - почти ласково улыбнулся Валерио Эмполи.
- Вы представить себе не можете, мамочка, - сказала Натали, - сколько я сегодня ночью выпила.
- В каждой семье свои неприятности, - пояснил Эмполи, обращаясь к Нобле.
- Разрешите мне... - произнес Нобле.
- Я с огромным интересом выслушал ваши объяснения, - сказал Эмполи. От души благодарен вам. Вы просветили меня насчет таких вещей, о которых я даже не подозревал. По основному же вопросу, по которому вы приехали сюда, я полагаю, более разумным для вас будет обратиться непосредственно к господину Нортмеру.
- Надеюсь, - с трудом выдавил из себя Нобле, - что я могу уйти не попрощавшись, как говорится - по-английски.
- Вот именно, по-английски, - с улыбкой повторил Эмполи.
Никем не замеченный, Нобле потихоньку вышел из комнаты.
- Я не совсем поняла, даже просто не поняла, о чем тут шел спор, говорила тем временем Натали мачехе, - однако у меня создалось впечатление, что вы "обрабатываете" Филиппа...
Она пригубила чай, но тут же отодвинула чашку.
- Чай остыл, - крикнула она лакею.
Ее отец приблизился к Эмили.
- Филипп, - начал он со своей обычной полуулыбкой, значение которой ускользало от всех, за исключением, пожалуй, одной Натали, - Филипп начинает по-настоящему входить в роль директора по кадрам. И сюда к нам он явился защищать интересы своих рабочих.
Натали расхохоталась резким смехом.
- Ну как, двигаются дела с черноглазой? - спросила она Филиппа.
- Я с тех пор ее ни разу не видел, - сердито буркнул Филипп.
- Ах да, ты и не знаешь, - проговорила Натали, обращаясь к отцу. Филипп влюблен в вождя коммунистов Клюзо.
- Ага, теперь все ясно! - сказала Эмили.
Филипп вскочил со стула, подошел к западному окну и демонстративно повернулся к присутствующим спиной.
- Молодая? - осведомился Эмполи.
- Лет двадцати пяти, - ответила Натали.
- Миловидная?
- Огромные-огромные черные глаза. А что касается всего прочего, то сложена она куда лучше, чем твоя супруга или я.
- Умная?
- Она произнесла там целую речь, и, надо признаться, очень неглупую.
- Ну что ж, я очень рад за Филиппа, - заметил Эмполи.
- Если девушка действительно хороша, - сказала Эмили, - то ей совсем не место в Клюзо, во всяком случае не место на фабрике. Раз у Филиппа возникли новые потребности, я считаю вполне возможным увеличить ту небольшую сумму, которую я приплачиваю к его окладу. - И, возвысив голос, добавила: - Я довольна, что у него наконец появилась-любовница.
Филипп быстро повернулся к ней.
- У меня нет ничего общего с вами! - закричал он. - Я вас всех презираю. Вы мне отвратительны.
Он отвернулся к окну, распахнул одну половину, и все благоухания свежеполитого сада ударили ему в лицо.
Лакей бесшумно прислуживал за столом. Натали закурила сигарету и тут же громко, надрывно закашлялась. Эмполи с тревогой склонился над дочерью. Эмили молча намазывала маслом поджаренный ломтик хлеба.
Когда приступ кашля прошел, Натали обратилась к мачехе:
- Вы ведь знаете, что я люблю Филиппа, - произнесла она вполголоса.
Эмили окинула ее недоверчивым взглядом. Карие глаза Натали блестели своим обычным, а не тем неестественным блеском, как в часы опьянения. Она дерзко и вызывающе взглянула на мачеху. Разговаривая, обе женщины в упор смотрели друг на друга.
- Но Филипп меня не хочет, - продолжала Натали. - Он влюблен в эту хорошенькую коммунистку. То есть я надеюсь, что он действительно в нее влюбился. Поэтому я решила устроить его счастье. У нее есть характер, так мне по крайней мере показалось, и она потребует от вашего сына, чтобы он публично доказал, что он "не имеет с нами ничего общего", как он только что выразился. Я разрешаю ему доказывать это и, следовательно, тоже возражаю против реорганизации фабрики в Клюзо.
- Ну а дальше что? - спросила Эмили.
- А дальше то, что я дам вам все полномочия, которых вы вчера вечером от меня требовали, лишь при том условии, что АПТО откажется от проекта реорганизации фабрики в Клюзо, - отчеканила Натали.
- Это ребячество.
- Нет, каприз.
- Ты просто хватаешься за первый попавшийся предлог, лишь бы отказаться от своих же собственных обещаний.
- Согласитесь на предложение Филиппа, и я в ту же минуту подпишу доверенность.
- Но ты же отлично знаешь, что невозможно отменить уже принятое решение.
- Устройте это как-нибудь.
- Твоя тетка Эстер никогда в жизни не простит тебе такой измены.
- У меня у самой есть состояние, с меня вполне хватит.
- Мерзавка! - прошипела Эмили.
Натали откинула со лба взлохмаченные пряди волос и захохотала. Хохотала она долго, удобно раскинувшись в кресле.
- Просто грандиозно, - заявила она, - до чего же я все прекрасно соображаю по утрам. Откровенно говоря, давно я так не веселилась. Я хлопочу о счастье Филиппа и в придачу оказываю услугу трудящемуся населению Клюзо... Добродетель всегда вознаграждается...
- Ты окончательно рехнулась, - сказала Эмили.
- Я и это предвидела, - проговорила Натали. - Я ведь вроде вас, я все заранее предвижу. Но вы зря стараетесь. Отец никогда не позволит запрятать меня в желтый дом.
Эмили взглянула на мужа.
- Хоть бы вы ее образумили, - сказала она.
- Вы же сами прекрасно знаете, - возразил Эмполи, - что, когда Натали закапризничает, ничто в мире не в силах ее образумить.
Эмили сосредоточенно грызла сухарик. Она размышляла. Действует ли Натали, как обычно, по одной только злобе или же по предварительному сговору с Валерио, который, очевидно, намеревается взорвать финансовое соглашение, хотя как будто пошел на него по доброй воле. У Эмполи дальний прицел, он сумеет извлечь в нужный момент выгоду даже из притворных капризов своей дочери - это вполне в его стиле.
Филиппа никогда особенно не интересовали семейные дела. Он знал, что у Натали есть собственное состояние и что при случае у нее всегда можно перехватить денег, но он как-то никогда не задумывался, велико ли это состояние. Поэтому он не понимал, о чем идет спор, хотя смутно чувствовал, что он сам является лишь предлогом ссоры. Стоя у раскрытого окна, откуда открывался вид на французский сад и на Мон д'Ор, он рассеянно вслушивался в голоса спорящих и спрашивал себя, почему он так ненавидит свою мать.