Когда Паркер воспротивился этому, сказав, что Монтальбан может выполнять эту работу не хуже, она ответила, точно как предсказывал Беннет, что ей платят как переводчику, а не как кухарке, и что в любом случае английский Монтальбана не годится для более-менее сложных объяснений, а его испанский хорош для Испании, а здесь может возбудить настороженность и даже враждебность.
На пятый день Паркер повел их через границу, около десяти километров восточнее того места, где они переходили раньше. Еще через пару километров они подошли к реке, снова километрах в пяти к востоку от переправы и острова с ресторанчиком. Там Паркер приказал надуть один из «джемини» и спрятать остальные. Затем велел им всем сесть и слушать.
— Так, — сказал он. — Беннет, Санчес, Мик Стрэхан и Колин Уинтл останутся здесь на две ночи. Вы можете тренироваться под руководством Беннета дальше в лесу, но вас не должен увидеть никто, и особенно никто с другого берега. Остальные под командой Джека, Тима и Майка Хенчарда возвращаются к «финке» отдельными группами, не вступая в контакт друг с другом по дороге, скрываясь от местных жителей. Джек и Тим затем организуют двухдневную программу основных учений для джунглей, дневных и ночных, и особенно ночных. Тем временем я отправляюсь лично на рекогносцировку к цели. Беннет и Мик Стрэхан перевезут меня сейчас через реку и будут готовы вытащить обратно через пятьдесят два часа, то есть послезавтра...
— Вы пойдете в одиночку?
— Да, Гордон. Но я буду поддерживать радиосвязь с тобой все время, так что ты сможешь пойти и помочь мне, если я попаду в беду...
— Я не думаю, что вы должны идти в одиночку.
— И я тоже, — сказали сзади. Это были слова Диты, которая прислонилась к дереву и поправляла волосы. Как и остальные, она была одета в пятнистую полевую форму и ботинки, и ее лицо было в камуфляжной раскраске.
— Я пойду с тобой, — сказала она под хор кошачьих воплей и свиста, сопровождаемый потрясанием кулаков в неприличном жесте.
Паркер покраснел, глядя на мужчин, которые превратились из дисциплинированных десантников в орду сексуальных маньяков. Хотя это разозлило его, он знал, что это к лучшему. Беннет, Гудалл и Глеу должны сортировать их — это подходящий момент, — хотя он заметил, что лицо Гудалла, сидевшего вполоборота к остальным, было почти черным от стыда.
— Конечно же, ты не пойдешь, — сказал Паркер, когда шум наконец улегся.
— Конечно, пойду. В первом пункте Гордон совершенно прав — это против всех правил, что ты собираешься идти один на вражескую территорию. Второе. Если дела пойдут плохо, тебе понадобится кто-то, кто говорит по-испански. Третье — ты на вершине командной пирамиды. Убрать тебя, добавить немного пива и чуть-чуть рома, и я могу предсказать плохой конец этой банды...
Среди нового хора воя и свиста Гудалл выкрикнул:
— Никоим образом. Пусть сначала уберут меня с дороги...
— Это можно устроить, — саркастически заметил другой голос.
Несмотря на шум, все слышали это, большинство предполагали, хотя никто не заметил этого точно, что это был голос Джеми Стрэхана. Шум прекратился как по команде, и стало очень тихо.
— Понятно, что я имею в виду?
Дита бросила слова во внезапную тишину. И все знали, другого выхода нет: она пойдет с Паркером. На самом деле единственное возражение, которое они могли сделать — что она может понадобиться здесь, — было несущественным. Они все знали, что она ходит в джунглях с меньшим шумом, чем большинство из них, лучше многих стреляет — по крайней мере из мощного «браунинга», который она носила у правого бедра.
— Хорошо, — сказал Паркер. — Спускайте «джемини» на воду.
Он не мог сдержать самодовольства, которое он чувствовал.
На той стороне Паркер вышел первым и подал руку Дите, что она оставила без внимания. Когда Беннет оттолкнулся и они с Миком Стрэханом поплыли обратно через широкую оранжевую реку, Паркер раскрыл свой рюкзак и из кармашка для карт вынул карту и небольшую пачку фотографий.
— Мы примерно здесь. Пять километров на юг и вниз по течению от острова. Как видишь, река поворачивает на юг как раз рядом с ним. Нужная нам зона поэтому лежит примерно в восьми километрах к северу и затем северо-западу от того места, где мы сейчас находимся. Здесь пустая ложбина, а на восток земля поднимается от двадцати до пятидесяти метров над равниной и покрыта девственным лесом. Мы пойдем через возвышенность до восточного периметра ограды. Мы укроемся в зарослях на кромке леса, которого мы можем достичь к середине дня. И там мы останемся на сорок восемь часов — хотя мы можем передвигаться вокруг, если я сочту это необходимым.
Он свернул карту, сложил фотографии обратно в пластиковый конверт и снова затянул рюкзак. Он взял компас с пояса, засек направление, оставил компас висеть снаружи, так чтобы можно было сверяться с ним каждые сто метров, затем, вскинув MP5 на левое плечо, взял свой нож в правую руку. Дита пошла за ним, чувствуя вес времени среди двухдневного рациона в маленьком рюкзаке, в котором была еще черная коробочка, которую никто, кроме нее, не видел.
Паркер продолжал говорить, и она держалась на таком расстоянии, чтобы иметь возможность слушать.
— Главное — смогу ли я установить за сорок восемь часов гарнизонный распорядок, их слабости и их силу. Я собираюсь записывать свои впечатления на микрокассету. Но поскольку ты здесь, ты можешь делать записи, если магнитофон накроется...
Он шел как школьник, объясняющий что-то своей замужней тетушке, время от времени срубая ножом попадавшуюся на пути лиану. Почему? От смущения перед ней? Может быть. Исчезнет ли оно потом? Она усмехнулась про себя. Почти наверняка.
Через два с половиной часа они обосновались там, где хотел Паркер: на краю леса у низкого обрыва. Сначала он очень осторожно и с аккуратностью, которая поразила ее, использовал мачете, чтобы сделать обзорное отверстие в сплошной завесе примерно в полуметре от земли, так что им приходилось стоять на четвереньках или лежать, чтобы смотреть через него. Все это было сделано без нарушения внешнего занавеса побегов, листьев и высокой травы. Позади он раскинул легкую и тонкую, но прочную плащ-палатку площадью в два квадратных метра.
Присев на нее, Дита могла видеть дорогу, которая вела из деревни к воротам в трехстах метрах. Первый барак был еще на сто метров дальше. Солнечный свет отражался от стекла контрольного комплекса. В двадцати метрах к северу от ворот стояла дозорная вышка над своим редутом. В другом направлении ограда и кукуруза за ней тянулись на километр к югу до следующей вышки, которая была примерно в восьмистах метрах от их укрытия. Между ними и оградой почва понижалась и снова слегка повышалась у ограды. Паркер бережно записал все это и посадил Диту заносить все это на ноутбук, который он принес с собой.
Когда он закончил, начали падать первые капли послеполуденного дождя, и хотя в первые двадцать минут попало на них немного, Паркер знал, что скоро они промокнут.
— Смотри за вышками и воротами и скажи мне, если что-нибудь сдвинется.
Паркер отдал ей легкий цейсовский бинокль. Она немного изменила настройку и угол между двумя половинками, потому что расстояние между глазами у нее было меньше, чем у Паркера.
Тем временем Паркер быстро срезал десяток прутьев, каждый метра три в длину, и соорудил навес, на который накинул темно-зеленую легкую непромокаемую ткань и закрепил ее. Под конец Паркер покрыл сооружение самыми большими листьями, какие только смог найти. Получившаяся крыша не пропускала воду.