– Она на месте, – сказал он.
– Отлично. Садись на мотоцикл и возвращайся на фабрику, – велела Маккракен. – До нашего возвращения следи за ней по компьютеру.
Куинн убрал в карман телефон, снова надел наушники и спустился обратно в метро. Мотоцикл он оставил на автостоянке у станции «Шепердз Буш».
Макивой вышел из подвала и запер дверь.
– Легче легкого, – сказал он, выкладывая видеокассеты на стол. – С детьми и животными я обращаться умею.
Каннинг убрал кассеты в пакет, где уже лежала та, что записал он.
– Она в порядке?
Макивой взял бутылку виски «Бушмиллз», налил себе полный стакан.
– Цветет и пахнет. Ты о ней не беспокойся. – Он посмотрел на часы. – Тебе пора.
Каннинг кивнул. Ему очень не хотелось оставлять девочку на Макивоя, но выбора не было. Маккракен велела, чтобы кассеты привез он. Он сунул пакет в дорожную сумку, взял с комода в гостиной билет на самолет и вышел.
Маккракен ждала его в буфете зала прилета. Каннинг купил себе кофе и сандвич и сел за соседний столик спиной к ней.
– Как дела? – шепотом спросила Маккракен.
– Полный порядок, – ответил Каннинг, не оборачиваясь.
Он достал из сумки пакет, положил на пол и запихнул ногой под стул.
Он слышал, как Маккракен подтянула к себе пакет, слышал, как она открыла и снова закрыла дипломат. Через несколько минут она встала и ушла. Каннинг остался допивать свой кофе.
Маккракен села в фургон, положила портфель на колени. О'Киф завел мотор, и они в полном молчании выехали со стоянки.
О'Киф заговорил первым.
– Что будем делать с Хейс? – спросил он.
– Ты это о чем?
– Ну, когда все закончится.
Маккракен молча забарабанила пальцами по дипломату.
– Она ведь слышала, да?
– Не уверена. Если и слышала, то сумела это скрыть.
– Этот кретин Куинн заорал на весь цех.
Маккракен поморщилась:
– Может, она и слышала, но вряд ли обратила внимание.
– Он ведь назвал меня по имени! – сказал О'Киф в сердцах. – И она это слышала. Расскажет полиции, те меня вмиг вычислят. С ней надо разобраться раз и навсегда. Если меня заметут, нам всем крышка.
Иган долго думал, что же делать с Мартином Хейсом. То, что его придется убрать, он решил сразу, как только в дом к Хейсу заявились полицейские. Оставалось только придумать безопасный способ – лишние разговоры ни к чему. Если Хейс просто исчезнет, полиция начнет его искать, а заодно станут искать жену и дочь. Привлекут прессу, телевидение, а Игану было совсем ни к чему, чтобы фотографию Андреа Хейс показывали в вечерних новостях.
Нужно предоставить им тело, но выглядеть все должно так, будто он наложил на себя руки.
Рядом с Иганом в пакете на сиденье «скорпио» лежал кусок веревки с готовой петлей. В кобуре под мышкой у Игана имелся браунинг. Пистолет использовать не придется: Иган просто поставит Хейса перед выбором. Либо тот напишет предсмертную записку, мол, не могу жить без жены и дочки, и полезет в петлю добровольно, либо Иган пригрозит, что застрелит Хейса, а потом убьет и жену, и дочь. Иган ни секунды не сомневался, что ради их спасения Хейс пожертвует жизнью.
Иган свернул на зеленую улочку, ведущую к дому Мартина. Взглянув в зеркало заднего вида, он заметил полицейскую машину. Она ехала тихо, с выключенной мигалкой. Двое полицейских на дежурстве и даже не подозревают, что в двадцати метрах перед ними едет человек, который собирается вынудить другого человека покончить с собой. Иган усмехнулся. Все проще простого, впрочем, простые планы всегда самые удачные.
Когда в дверь позвонили, Мартин лежал на диване и смотрел вечерний выпуск новостей. Это оказались те двое полицейских, которые заходили вчера. Старший, О'Брайен, приложил ладонь к козырьку фуражки.
– Добрый вечер, мистер Хейс.
– Что случилось? – спросил Мартин.
О'Брайен сдержанно улыбнулся.
– А разве что-то должно было случиться, мистер Хейс?
– А что думает человек, когда в десять часов вечера видит у себя на пороге двух полицейских? Вы же не за тем пришли, чтобы пригласить меня на рождественский бал?
О'Брайен усмехнулся, но тот, который моложе, смотрел на Хейса строго и сурово. Наверное, подумал Мартин, они сговорились – один будет добрым следователем, второй – злым.
– Вы позволите нам войти, мистер Хейс? – спросил О'Брайен.
Мартин проводил их в гостиную. Полицейские садиться не стали, да Мартин им этого и не предложил. Все трое стояли посреди комнаты. О'Брайен снял фуражку.
– Мы хотели узнать, не вернулась ли миссис Хейс, – сказал он.
– Еще нет.
– Она звонила?
– После вашего вчерашнего визита – нет.
– Дело в том, – сказал О'Брайен, – что мы беседовали с тетушкой Бесси.
Мартин остолбенел, но заставил себя улыбнуться.
– Неужели?
– Найти ее было нелегко – вы ведь очень мало сведений нам сообщили. Тетя Бесси из северного Белфаста. Но мы связались с тамошней полицией, и они нам с радостью помогли.
– И что?
– Полагаю, вы, мистер Хейс, сами знаете «что».
Мартин молча смотрел на О'Брайена. Сказать ему было нечего. Если О'Брайен и в самом деле беседовал с родственницей Энди, то он знает, что Мартин ему солгал.
– Мистер Хейс, где ваша жена?
– В Белфасте.
О'Брайен с добродушной улыбкой покачал головой. Молодой полицейский спросил, глядя на дверь в коридор:
– Вы разрешите воспользоваться уборной?
Мартин понял, что он хочет осмотреть дом. Ему совсем не хотелось, чтобы полицейский тут рыскал, но он не мог ему отказать.
– Да, пожалуйста. На втором этаже. Вторая дверь справа.
О'Брайен спросил, постукивая фуражкой по колену:
– Может быть, вы с женой поссорились?
Мартин сглотнул. Если он скажет, что у них с Энди был скандал, тогда полицейские, наверное, скорее ему поверят. И понятно будет, почему Энди забрала с собой Кэти. Он собрался было открыть рот, но тут догадался, что полицейский расставляет ему ловушку. Автомобиль Энди стоит у крыльца. Если бы она на него разозлилась, то уехала бы на машине. Полицейский отлично это понимал и хотел поймать Мартина на лжи. Тогда сразу будет понятно, что Мартин что-то сделал со своими близкими. Он взглянул О'Брайену прямо в глаза.
– Нет, – сказал он твердо. – Мы не ссорились.
– Сержант! – крикнул сверху второй полицейский. – Я здесь кое-что интересное нашел.
О'Брайен вздохнул и улыбнулся Мартину.
– Ох уж эта пытливая молодежь! Давайте, мистер Хейс, сходим посмотрим, что так взбудоражило нашего юношу.
Молодой полицейский стоял на втором этаже, разглядывая перила. О'Брайен поднялся по лестнице и взглянул на балясину. Именно об нее ударилась Андреа, когда потеряла сознание.
– Похоже, это кровь, – сказал молодой.
– Мистер Хейс, не согласитесь ли вы проехать с нами на Пирс-стрит? – предложил О'Брайен.
В полицейский участок ехали молча. Там О'Брайен усадил Мартина в крохотной, в три шага шириной, комнатушке. Мартин хотел было спросить, сколько времени его здесь продержат, но не успел – полицейский вышел, закрыв за собой дверь.
Иган устроился поудобнее в своем черном «скорпио». В остывавшем моторе что-то тихонько пощелкивало. Иган сунул руку под мышку, нащупал рукоятку браунинга. Веревка лежала под пассажирским креслом. Прямо перед ним возвышалось серое здание полицейского участка на Пирс-стрит. Полицейские заехали во двор – по-видимому, провели Хейса через задний вход.
Иган уже направлялся к дому Хейса, но шестое чувство велело ему проехать не останавливаясь. Метрах в ста от дома он притормозил. Он видел, как полицейские о чем-то говорили с Хейсом на крыльце, как вошли в дом, а через несколько минут все трое вышли и направились к машине. Хейс был очень бледен.